Публикация в нашем прошлом номере о женщине, ставшей жертвой домашнего насилия («Красавица не для чудовища»), привлекла много внимания. Каждая несчастливая семья несчастлива по-своему, и проникаясь историями реальных женщин, мы поразились многогранности этой беды. История новой героини, Татьяны Эллис из Атланты, позволила взглянуть на проблему с очень неожиданных сторон. Татьяна прямиком угодила из одних отношений с тираном в другие. Но даже не это самое шокирующее в её рассказе: иногда причины шокируют сильнее, чем последствия.

Эпизод 1. Томас

Татьяна жила в Крыму, училась в техникуме. Будучи студенткой, родила мальчика, отношения с отцом которого не сложились. Замуж она не стремилась, жила с сыном в своей квартире в Феодосии. Но мать, желая добра, постоянно намекала, что надо строить личную жизнь, искать ребёнку отца, а кроме того, настал конец 90-х, когда экономика пришла в упадок. Работы не предвиделось. И тут Татьяне подкинули идею с международными знакомствами.

– Татьяна, расскажите о вашем первом американском женихе.

– С Томасом из Калифорнии я познакомилась через подругу, которая уехала в Америку первой и с которой мы обменялись на память фотографиями. Знакомство развивалось стремительно – через пару месяцев жених уже прилетел ко мне, а ещё через пару месяцев была готова моя виза невесты. Томас был значительно старше, но выглядел отлично. Как позже выяснилось, возраст – это было единственное, о чём он мне не солгал. Зато солгал насчёт детей: их оказалось у него не двое, а пятеро, как минимум от трёх разных женщин, причём его 27-летняя дочь была старше меня на 7 лет. Солгал насчёт браков – сколько их было. Одна из его бывших женщин даже получила охранный ордер, запрещающий ему приближаться к ней и её ребёнку. Всё это я узнала намного позже... А пока мы с моим трёхлетним сыном прилетели в Лос-Анджелес.

– С чего начались странности жениха?

– Странности появились прямо сразу – в интимной жизни. Ему почему-то хотелось фотографировать этот процесс или снимать на видео. Пошли как бы случайные идеи: попросить, чтобы я ходила по дому голой, или снять на камеру, как я моюсь в душе. Начались подозрительные намёки («ты такая красивая, ты можешь зарабатывать своим телом!»). Я не понимала, что происходит. Днём это был абсолютно нормальный мужчина, возил в кафе, в кино, в магазины. Но как только дело доходило до интима, тут ему срочно требовалась камера или фотоаппарат. Намёки перешли в откровенные предложения пригласить других людей «с красивыми телами» – будто бы так можно заработать большие деньги, тем более что у него есть знакомые в порноиндустрии... Я категорически отказалась заниматься такими вещами: это совсем не то, для чего я ехала в Штаты. И у нас начались проблемы.

– Как долго вы с ним прожили на тот момент?

– Мы с ним в общей сложности прожили всего две недели! Всё происходило в считанные дни. Странности росли как снежный ком. К ним добавился ещё и шок от увиденного в комнате детей. Двое сыновей Томаса жили с ним в его доме, и когда я впервые вошла в комнату мальчиков, то буквально застыла на месте. На стене прямо передо мной висел мой портрет! Присмотревшись, я поняла: это совсем другая женщина, но точно такого же типажа: тот же возраст, такие же длинные светлые волосы, грудь. Это оказалась мама мальчиков, с которой Томас познакомился, когда она была его студенткой. Что стало с этой женщиной, где она теперь, почему мальчики живут с отцом? Я не понимала ничего. А тем временем, после моего отказа заниматься грязными съёмками, Томас становился всё раздражительнее. Начал кричать и на меня, и на детей, швырять вещи и надолго пропадать из дома. В его отсутствие я сидела в полном неведении, без машины, без компьютера, без интернета. Хуже всего, что он не давал мне даже сообщить маме, что я долетела! Постоянно обещал свозить в свой офис, чтобы я воспользовалась сетью и написала маме, но так и не сделал этого. И при этом отслеживал, не звонила ли я кому-нибудь, а если звонила – всегда знал, куда и кому.

– С соседями он тоже запретил вам общаться?

– Он говорил, чтобы я никуда не лезла и ни с кем не заговаривала. Но в один из дней случилось удивительная вещь. Я сидела и плакала прямо на детской площадке, когда меня заметила какая-то женщина. Всего пара вопросов – и ко мне пришла помощь откуда я даже не ждала. Оказывается, в нашем комплексе живёт моя соотечественница! Надя из Украины и её муж Кент, дом которых стоял буквально на соседней улице, стали моей единственной знакомой семьёй и, как выяснилось очень скоро, моим спасением.

Я ревела, рассказывая Наде и Кенту о своей ситуации. Чем больше я говорила, тем меньше вся эта история нравилась им. Они предположили, что я могу быть жертвой секс-трафика и что Томас, возможно, один из тех, кто перепродаёт приглашённых невест для занятий проституцией или порнографией. У них сразу вызвало подозрение, насколько быстро были улажены мои визовые формальности, как мало времени заняло привезти меня в Америку... Я провела у новых знакомых несколько часов. Сошлись на том, что попытаемся выяснить, что к чему, вместе рассмотрим документы, а пока Надя проводила меня домой. Я была так рада знакомству с ней! Но жених не разделял моей радости.

– Что он сделал Томас?

– Он вернулся поздно, очень злой. Я в ванной купала своего трёхлетнего сына, ребёнок капризничал. И вдруг Томас распахнул дверь, схватил моего ребёнка за шею и начал бить! С мокрым ребёнком хотела бежать на улицу, но он поймал нас и запер. Разбил телефоны. Пригрозил, что если сообщу в полицию, он вообще прибьёт мальчика.

Это были очень длинные сутки, страшные для меня... Я запомнила, что Томас пришёл домой с какой-то кипой бумаг. Дождавшись, пока он уснёт, я спустилась вниз, нашла их и начала в них рыться. Увидела там своё имя, распечатки электронных писем от мамы, которая, оказывается, писала мне каждый день: где ты, что с тобой? Нашла какую-то бронь билетов в Крым с гибкой датой вылета – на меня и моего сына... У меня началась паника. Чего хочет этот человек? Украсть ребёнка? Нет, не похоже. Так или иначе, тянуть дальше было нельзя. Надо в полицию, надо бежать!

Я схватила документы, схватила спящего сына и прямо в ночной рубашке выбежала на улицу. Я искала дом Нади и никак не могла найти его в темноте – все дома в комплексе были так похожи! Мы забрели в чужую калитку, хозяин вызвал полицию, от звука сирены у меня всё внутри оборвалось. В это же время у Томаса пищала система оповещения о том, что кто-то открыл наружную дверь, так что назад для меня хода не было...

Остаток ночи мы с сыном провели на скамейке – как выяснилось, совсем рядом с Надиным домом. Так мы и остались у них жить.

– Томас искал вас?

– Мне передавали, что он ездил по улицам, расспрашивал о нас. Я не подходила к окнам, чтобы не быть замеченной. В полицию никто из нас так и не обратился – я из страха, а Надин муж... Видимо, из-за того же. Он испугался. Как прямой свидетель он не хотел для себя проблем. В Америке репутация для мужчины значит очень много. Сначала мои новые друзья были решительно настроены помогать мне, но через две-три недели стало заметно, что Кента моё присутствие тяготит. Нет, конечно, он приютил нас с сыном, жалел и кормил, за что я благодарна ему и Наде, с которой мы общаемся до сих пор. Но так не могло продолжаться до бесконечности.

И тогда в моей жизни возник Кенни.

Эпизод 2. Кенни

Если быть точными, Кенни появился ещё в «прошлой» жизни Татьяны, в Крыму. Мужчина 32 лет из Коннектикута, сирота, любящий путешествия и игру на скрипке, стал её другом по интернет-переписке, но дальше этого дело не пошло. И сейчас этот человек представлялся единственной зацепкой, куда можно было податься. Если бы наша героиня могла знать, чем это обернётся для неё...

– Вы приехали в Коннектикут и поселились в его доме?

– Кенни принял меня с ребёнком приветливо, с желанием помочь. Он снимал квартиру, в которую и привёз нас, купил нам одежду и всё необходимое (зарабатывал он неплохо), пошёл к иммиграционному адвокату. Пока не истекла моя виза, адвокат советовал или заключить брак, или поступить в колледж и поменять мой статус на студенческий, а лучше одновременно и то, и другое. Кенни не сделал ни того, ни другого. С какими-то непонятными, мутными объяснениями он дотянул до того, что моя виза невесты оказалась просроченной. Моё положение в стране перестало быть законным. И сразу, как по команде, у Кенни начали случаться «психи», возникали скандалы на ровном месте, во время которых он мог меня и толкнуть, и ударить. Телефонные разговоры разрешал только в его присутствии – по субботам и воскресеньям. Уходя на работу, каждый день отключал интернет. Соседям представлял меня то сестрой, то знакомой, хотя мы жили уже в близких отношениях. Всё это казалось повторением страшного сна, только с новыми подробностями.

– Какое было продолжение у этого сна?

– Как-то утром Кенни ошарашил меня известием, что у него командировка в Германию. Тут же на глазах собрался и уехал. А через несколько часов раздался телефонный звонок. Подходить к телефону в его отсутствие мне запрещалось, и сработал автоответчик. На ломаном английском некая женщина передала Кенни, что у неё проблемы в аэропорту – и в конце прибавила русское матерное словцо. Разумеется, при следующем звонке я тут же сняла трубку! Эта девушка, то ли Оля, то ли Лена, представилась как невеста Кенни. Никакой командировки в Германию не было и в помине: через 12 часов Кенни и его «невеста» должны были встретиться в Москве!

– Ничего себе поворот! Кажется, вы обе влипли в историю.

– Я просто не знала, что сказать этой девушке – я не знала, что сказать самой себе! Позже её семья, конечно, избавилась от такого жениха, но осталась с огромными долгами: они заняли крупные для них деньги, чтобы подремонтировать квартиру к приезду американского гостя и достойно принять его. Мало того – кроме этой Оли или Лены появились ещё какая-то вьетнамка и какая-то тайка (он же любитель путешествий!). То есть были разбиты надежды ещё нескольких людей.

Но это был не единственный «сюрприз». Второй неожиданностью стал приход сотрудницы социальной службы. Выяснилось невероятное: оказывается, Кенни оформил меня как неимущую и бездомную и получал за меня продукты и вещи. Но самое важное, эта служба имела возможность бесплатно помочь мне с продлением моей визы и названивала Кенни, но он не передавал мне об этом ни слова... Он не мог предусмотреть, что я случайно обо всём узнаю.

– Но зачем ему бесплатные продукты, если он и так неплохо зарабатывал?

– А вот это интересный вопрос. Тут кроется целая бездна открытий для наших женщин. Я разобралась в этом лишь через много лет, и пусть другие женщины узнают об этом. Мы, девочки-иммигрантки – «ходячие деньги». Мы – финансовая поддержка для местных мужчин, как бы странно это ни звучало.

Смотрите: при браке американца с американкой жена знает законы, у неё здесь семья, свои средства, свои добрачные банковские счета. Если она разводится с мужем, они делят только вложенные в этот брак средства, а её собственность остаётся при ней. Когда есть ещё и дети, то она с адвокатами может обобрать мужа окончательно. Заключить новый брак для него становится проблематично: американки понимают, что разведённого уже обобрали... И тут появляется идея «выписать» себе жену из небогатой страны – без особых запросов, покорную, хозяйственную и красивую. И вместе с такой женщиной к нему прибывают «ходячие деньги». Мужчина оплачивает жильё, страховки, кредиты, но при этом регистрирует её в социальных организациях и получает на неё материальную помощь. Все те вещи, что Кенни «покупал» нам с сыном, были получены из фондов для бедных! Ребёнка он возил по бесплатным благотворительным клиникам, если требовался врач. Дальше – больше: он включает нас в налоговую декларацию как зависимых от него и получает крупненький возврат налога! Плюс ко всему, он приобретает налаженный быт, бесплатный секс с молодой привлекательной женщиной и солидный семейный статус в глазах других. Сплошные преимущества!

– Действительно, неплохо. Но почему тогда он размахивает руками и бьёт такую выгодную женщину?

– Это способ контроля. Мужчины контролируют финансово, физически, сексуально, эмоционально. Контроль – это тоже абьюз, теперь это официально признано. Не задавай лишних вопросов, не наряжайся, не привлекай внимания других... Отдельный контроль идёт через иммиграционный статус. Если женщина на легальном положении, она раскусит его и уйдёт строить свою жизнь. Это значит, что её надо держать нелегалкой, а при каждой ссоре угрожать депортацией!

– Он так и не женился на вас?

– Мы поженились, но мой иммиграционный статус так и не изменился. Я была никем. Кенни начал попрекать деньгами (конечно, умалчивая обо всём, что он получал за меня) и однажды придумал «шикарный» способ, как можно на мне заработать – сделать меня донором яйцеклеток! Расписал чёткий план, сколько это принесёт нам денег и как скоро можно будет повторить процедуру. Я разрыдалась и стала отказываться – на что он сильно ударил меня. С тех пор он бил меня регулярно, иногда по три-четыре раза в месяц. Из-за этого нас даже выгнали из квартиры: хозяину не нужны были вечные скандалы и испорченное имущество.

– Вы не вызывали полицию?

– Начала вызывать, когда мой английский стал получше. На какое-то время это помогало, а потом всё начиналось снова. Адвокаты советовали не высовываться, особенно после теракта 11 сентября, когда арестовывали иммигрантов сплошь и рядом. Я боялась депортации и разлуки с детьми навсегда (в браке у нас родилась дочка). Кенни и в самом деле пытался меня депортировать, но попытка не удалась – иммиграционный офицер просто выгнал его. Я искала поддержки у подруг, но русскоязычные женщины тоже отговаривали меня уходить от мужа, мол, что ты сможешь дать сыну, в приюте будете питаться объедками... Терпи и молчи.

– Сколько лет вы терпели?

– Страшно сказать... Одиннадцать лет. В законе есть понятие self-slavery (добровольное рабство), и я часто слышала его в свой адрес. Вы тоже спросите, почему я бездействовала все эти годы. Я не бездействовала: учила язык, осваивала новые занятия, ходила в церковь, пыталась искать и изучать информацию – но всё время жила с ощущением того, что я ничто. А куда пойдёт ничто?

Все годы я много плакала. И в один момент, когда Кенни меня в очередной раз избил, мне стало уже всё равно, что будет дальше, жизнь или смерть. Я смотрела на своего сына – уже взрослый парень, скоро окончит школу, а он такое же ничто, как и его мать, такой же нелегал. Куда он пойдёт, что с ним будет? И настал мой предел. Я пошла в полицию.

Мой маленький шанс был в том, что при подаче на визу невесты первый мужчина, Томас, солгал. Помните, как много он лгал? Солгал и в петиции. Но теперь это делало само получение моей визы незаконным, а значит, недействительным.

– Этот шанс сработал?

– К моему счастью, да. Легальный статус, документы, развод – всего этого я добилась. В 2013 году я получила статус VAWA victim – жертвы домашнего насилия согласно закону Violence Against Women Act. Он специально предназначен для того, чтобы защитить женщин и дать им возможность начать новую жизнь. Не надо бояться заявлять на своих мучителей!

В июле 2018 года я с громадным удивлением узнала, что Томас объявил меня тогда в розыск. Меня нашёл следователь из Калифорнии, и оказалось, что 18 лет штат Калифорния меня ищет: я и мой ребенок считались пропавшими без вести всё это время. А Томас просто пошёл и получил новую визу для новой женщины! Кто знает, что он сделал бы со мной и моим сыном, если бы я задержалась ещё ненадолго (свою бывшую жену он так и втянул в порносъёмки и подсадил на наркотики). До 2005 года закон разрешал сколько угодно раз оформлять визы невесты одному и тому же подателю. Тысячи таких невест потом бесследно исчезали. Вопрос назревал очень долго, тревогу поднимали иммиграционные службы: как же так, один и тот же мужчина по три-четыре раза вызывает к себе жён-иностранок, а куда деваются предыдущие? Мужчина менял штат и начинал всё сначала, а женщин находили мёртвыми. На тот момент, когда я получала визу, я не имела права даже видеть документы своего жениха! Образовалась целая порочная система, пора было менять закон. Взрыв случился после убийства Анастасии Кинг, вы можете почитать об этом случае, он просто гремел. И в 2005 году закон наконец поменялся. Стало разрешено вызывать невесту по визе только два раза в жизни и с полной проверкой личности жениха.

Эпизод 3. Западня в самой себе

Общество жестоко к жертвам домашнего насилия. Так легко рассуждать: почему она молчала, почему не уходила? Нашей героине слишком хорошо известно, почему: она попала в целый комплекс ловушек, внешних и внутренних.

– Татьяна, что это за ловушки, которые кроются в нас самих?

– Чтобы спасаться, надо вытащить стереотипы из собственной головы. Кому-то мои слова покажутся резкими, но я имею на них право, потому что за каждым моим шагом стоит боль, за каждым шагом – боязнь. Я хочу открыть глаза другим: осознайте, что именно держит вас в отношениях с тираном.

Страх. Женщины запуганы и не знают, что делать. Они контролируемы. Они поступили в полное распоряжение мужчин, телесно и душевно. А эти мужчины – великие манипуляторы и сразу выбирают женщин с низкой самооценкой. Это совершенно не обязательно малообразованные женщины – они могут быть и старше, и опытнее, и образованнее. Порой и опыт, и образование ничему не учат. Точно так же не имеет значения возраст или уровень жизни мужчины-тирана. Я видела тиранов всех мастей! Во всех случаях у них есть какие-то базовые проблемы – сексуальные, финансовые, душевные, либо внешние недостатки. По местным меркам это неудачники. Они достигли вершин только в одном – в запугивании.

Надежда. Коварная надежда на то, что он изменится. Это первое, что надо из себя вырывать с корнем! Особенно если у вас есть дети: в опасности не только ваша жизнь, но и жизнь детей, ради которых вы и пытаетесь «сохранить семью», пусть даже и такую уродливую.

Окружение. Оно не такое благостное, как может казаться. Мои подружки говорили: ну и что, что бьёт, зато ты живёшь в хорошем доме, тебя кормят. Когда я развелась, некоторые перестали со мной общаться, потому что я потеряла статус замужней! Были и подружки-предательницы, которые якобы теряли мои документы и сливали информацию мужу. Были и эмоциональные вампирши, которые выслушивали мои жалобы и радостно бежали к себе с осознанием своей благополучности. Я избавилась от таких подруг, но приобрела других – сильных, решительных, поддерживающих.

Низкие запросы. Мы сами готовы довольствоваться малым. «Он же оплачивает счета, а я не зарабатываю...». Когда я такое слышу, хочется хорошенько встряхнуть эту женщину: очнись, он обязан оплачивать счета! Это его счета, он бы оплачивал их в любом случае! Прямо говоря, женщина бывает готова терпеть унижения за большую дулю. При этом она шлёт своим родным фото в прекрасном доме – и всё, на их фоне она выглядит идеально устроенной. Это большой соблазн – терпеть мучения, но не уронить себя в глазах других.

И ещё одно. Будьте готовы: вас не начнут встречать всюду с распростёртыми объятиями и сочувствием («бедная девочка, теперь всё будет хорошо!»). Придётся пройти через недоверие, нежелание или невозможность помочь. Всё это очень больно, но всё это в любом случае временное. Будет тяжело, будет много слёз, но это не продлится вечно. Через это надо пройти, иначе настанут времена в сотни раз тяжелее. Все те женщины, чья виза невесты стала пропуском в их личный ад, уже никогда не расскажут вам правду. Все те женщины мертвы.

Знаете ли вы?

Именно в Атланте была поставлена решающая точка в создании закона, защищающего невест-иммигранток. Это дело Катерины Шеридан, которую американский муж заключил в домашнее рабство, избивал и посадил за решётку за преступление, которого она не совершала. Её громкая история подстегнула принятие International Marriage Broker Regulation Act (IMBRA), обязавшего проводить проверку данных всех женихов, подающих петицию. О судьбе Катерины Шеридан снят документальный фильм Prisoner of Love.

• Горячая линия для жертв домашнего насилия:
  (800) 799-7233
  National Domestic Violence Hotline