Слушайте наше радио!
Сеть
RussianTown
Перейти
в контакты
Карта
сайта
Портал русскоговорящей
Атланты
Читайте статьи различной тематики
на нашем сайте
Портал русскоговорящей
Атланты
Читайте статьи различной тематики
на нашем сайте
Главная О нас Публикации Знакомства Юмор Партнеры Контакты
Меню

Любовь в затерянном городе: будни жены добропорядочного тирана

russiantown.com
Любовь в затерянном городе: будни жены добропорядочного тирана

Истории о насилии в семье не бывают одинаковыми. В каждой из них беда приходит с новыми уроками. «Русский город» записал рассказ Светланы Томпсон – как выглядит жизнь, когда тебя систематически бьёт самый близкий человек, как попасть в тюрьму беременной и как обрести помощь и друзей, когда уже совсем не ждёшь.

Хороший для всех

Светлана далеко не была наивной молоденькой девчонкой. Имея университетское образование, она твёрдо стояла на ногах, воспитывала сына-подростка от первого брака. И тут – международное знакомство, американский жених. После красивых ухаживаний Бенджамин увёз её в крохотный городок Истман в трёх часах езды от Атланты. Дом, в который попала Светлана, стоял ещё дальше, на отшибе...

Светлана, о чём будет эта история – о семейном насилии или мужской непорядочности?

– И о том, и о другом. А ещё о том, как легко обмануться. Когда мой будущий муж приезжал в Россию, он очаровал не только меня, но и моего старшего сына Николая, и моих родителей. По сути, у нас было обычное знакомство через интернет, но что меня особенно привлекло в Бенджамине – это его стремление узнать не только меня, но и моего сына. Обычно мужчины не горели желанием общаться с чужим ребёнком. Бенджамин оказался талантливым гитаристом, вдохновил Николая на занятия музыкой и даже сочинил в честь меня песню. Потом, правда, сказал, что не помнит такого!

Ваше знакомство развивалось стремительно?

– Вообще вся ситуация развивалась стремительно. Но это даже к лучшему, потому что угодив в такую историю, как у меня, нужно бежать сразу, не затягивая. Если женщина тянет, то совсем скоро от неё уже ничего не остаётся – она полностью разрушена психологически. Я много видела таких женщин. Всех их удерживали какие-то надежды – вот он изменится, вот я буду такой, какой нужно, и это не повторится. Моя собственная психика изменилась до неузнаваемости! Это я только теперь поняла... Вначале он ухаживал обалденно, приехал с кольцом делать предложение. Мне, конечно, было не семнадцать лет, чтобы легко потерять голову. Я не полагалась на одни только чувства, оценила его положительные стороны: не пьёт, не курит, христианин, играет в церковном ансамбле, психолог по образованию, помогал неблагополучным детям. Но вся картинка оказалась обманчивой.

Что случилось после приезда в Америку?

– Сразу, как только пересекли границу США, он заявил, что Америка – страна мужчин. А это значило, что я должна его слушаться. Например, мне не хотелось сразу на третий день пребывания идти и регистрировать брак, но Бенджамин начал давить: так нельзя, что скажут люди! И мы поженились. Его поведение становилось другим просто на глазах. Да ещё место, в которое он меня привёз, производило впечатление страшной глуши. Возле дома проходит трасса – и всё, больше ничего нет, пешком никуда не дойдёшь.

Когда он поднял на вас руку в первый раз?

– Практически сразу. Через три недели после свадьбы, когда я ещё даже не освоилась в новой стране. Всё случилось на сексуальной почве. Я не ханжа, но поверьте, то, что он потребовал от меня в постели, было действительно отвратительно... Когда просьба проделать то же самое повторилась ещё раз, я не сдержалась и ответила ему: «Может, тебе стоило жениться на мужчине?». И в ту же секунду его словно переклинило – с пеной у рта швырнул меня на кровать, запрыгнул сверху, придавил всем своим весом и избил... Как потом выяснилось, у него был какой-то пунктик на почве мужской ориентации. Жизнь в таком городке, как Истман, с пятью тысячами жителей, накладывает свой отпечаток: если кто-то узнает что-то неподобающее, то всё, репутации конец. А «неподобающим» в данном случае стала бы нетрадиционная ориентация, а вовсе не избитая жена.

Вы не ушли от него сразу после этого?

– Собиралась, но... так и не ушла. А через какое-то время уже начала думать, что вроде ничего ужасного и не происходит. Вот так они умеют ломать психику. Не зря везде пишут и говорят: ударил – уходите. Это чистая правда. Но тогда меня переубедил даже не муж, а свёкор – его отец. Уговаривал, обещал. А Бенджамин купил подержанный «Мустанг», чтобы я могла выезжать хоть куда-то из дома.

У меня всё ещё был шок. Внутри что-то умерло, причём такое, что лучше бы умерла я сама. Это был крах всего. Ведь я поверила ему, сорвала посреди учебного года старшего сына из хорошего лицея, куда повторно его уже не приняли бы при возвращении в Россию. Но главная причина была всё же не в этом. Я просто не имела ни малейшего представления о том, куда и на чём можно уехать. У меня не было даже телефона, чтобы позвонить в полицию.

Внутри аквариума

После первого случая наступило затишье, но конфликт так и не был решён. Супруг не извинялся, отрицал всё произошедшее. Да, бывает и так: после отвратительной сцены с рукоприкладством несчастная женщина слышит: «Это ты избила меня!».

Светлана, как же он умудрялся повернуть ситуацию против вас?

– Образование психолога ему отлично помогало. Он выбирал нужные слова, утверждал, что это я распустила руки, и – самое интересное – я начинала в это верить! Начинала вспоминать, в какой момент я ударила его! Но потом у него стали появляться всё новые и новые поводы, чаще всего придуманные, например, что я ворую его вещи и деньги. Всё это заканчивалось побоями. В первый раз я позвонила в полицию, когда он приставил отвёртку к моему глазу, причём на тот момент я уже была беременна его ребёнком. Но он сумел убедить полицейских, что я ненормальная и хочу совершить самоубийство. А полицейские в маленьком городке – все его знакомые с детства, их совет был один: помиритесь, всё будет хорошо.

И в такой обстановке вы ходили беременной?

– Многие в таких случаях упрекают: «Зачем вы беременели?». А меня никто и не спрашивал, делать мне ребёнка или нет! Беременность была тяжёлой, постоянно болел живот. Уже не могло быть речь о том, чтобы всё бросить и улететь в Россию. На проявление эмоций я тоже не имела права: нельзя было плакать или возражать – это злило его ещё сильнее. Постепенно я превратилась в робота: всё делала на автомате, не ощущала ни плохого, ни хорошего, ни горя, ни радости. В таком состоянии теряешь способность рассуждать, анализировать, чего-то хотеть. Приготовить еду, убраться в доме, замазать синяк – вот и все потребности.

А в один день случилось самое поразительное. При очередном скандале я как-то дотянулась и разбила тарелку. И знаете что сделал мой муж? Порезал осколками себе лицо! А дальше как в тумане: приезжает полиция и забирает меня в тюрьму. Забирает на одиннадцать дней, без доказательств, без объяснений.

Невероятно!

– Это была тюрьма предварительного задержания. Камера со стеклянными стенами и унитазом посередине. Через стекло видны соседние камеры, где сидят мужики и показывают свои причиндалы. Позже меня перевели в закрытую камеру, залитую хлоркой вперемешку с чужой мочой. Никто ничего не объяснил: почему я здесь, на какое время, чего ожидать? Заперли без прогулок, без общения. Забрали всю мою одежду, вплоть до нижнего белья, и выдали тюремный комплект. Невозможно было отличить день от ночи – круглосуточно горел яркий свет и гудели кондиционеры, от которых шёл страшный холод. Все одиннадцать дней я без выхода просидела в помещении. Предлагали позвонить по телефону – но у меня не было никого, кому можно было бы позвонить. Адвоката тоже не было.

Делали ли вам снисхождение в связи с беременностью?

– Мне давали в два раза больше еды (но такой, что её даже не хотелось есть) и принесли два матраца. Когда я пыталась узнать, сколько это может продлиться, отвечали: может быть, три месяца, а может, шесть, пока не состоится суд...

Но никакого суда так и не было. Через одиннадцать дней меня вдруг отпустили – так же внезапно, как и забрали.

Что же это было?!

– Я так и не поняла, что всё это значило. Со стороны мужа это уже не было отношение как к супруге, пусть даже нелюбимой. Я стала просто «инкубатором» для ребёнка – хотя о здоровье ребёнка он думал меньше всего. Одна из сегодняшних догадок, моих и моего адвоката, заключается в том, что всё это было спланированным спектаклем. Это должно было способствовать тому, чтобы меня депортировали, а ребёнка оставили мужу. Для чего? У нас нет ответа на этот вопрос.

Когда родился маленький Серёжа, муж был так рад, что даже купил мне продуктов – каких мне хотелось. Это было в нашей жизни в первый и последний раз. Меня всё ещё не покидала надежда: вдруг он изменится благодаря сыну? Вдруг начнёт сдерживать свою агрессию? Но когда ребёнку исполнился месяц, всё началось сначала. Больше того, муж стал бить меня, когда я держала на руках малыша. При этом он себя контролировал – не был в состоянии аффекта. Свои действия он прекрасно осознавал.

А вы никому не жаловались?

– Было некому жаловаться. Родителям сообщала более-менее хорошее, чтобы не расстраивать их. Однажды рассказала нашему пастору, и после этого Бенджамин рассвирепел ещё больше («Это предательство! «Ты позоришь нашу семью!»). Потом у него появилась привычка выгонять меня из дома, оставляя Серёжу у себя. Серёжа кричал всю ночь, а я пыталась перекантоваться где-то в машине. Муж не делал одного: не бил меня в присутствии старшего сына. Как только появлялся Николай, он становился идеальным. А я шла замазывать синяки.

Тихая гавань

Все вызовы полиции заканчивались советами в духе «стерпится, слюбится». Но однажды на вызов приехали не старые друзья мужа, а незнакомая женщина-офицер. Она сразу встала на сторону Светланы.

Вы наконец-то получили законную защиту?

– Да, на меня и детей был оформлен временный охранный ордер. Вначале нас приютила свекровь, но ненадолго. Чувство, что я обрела в ней поддержку, оказалось ложным, и после разных перипетий мы с Серёжей попали приют для пострадавших от насилия. Могу сказать одно: в приюте хорошо. По моим представлениям, там должны были жить все вместе человек сто. Если ты в приюте, значит, ты бомж и у тебя отберут ребёнка – так мне внушала моя свекровь. Но это неправда: у нас неожиданно оказалась отдельная комната с душем и туалетом, отличная общая игровая комната, прачечная, большая кухня и столовая, забитый продуктами холодильник. Впервые за долгое время я почувствовала себя в безопасности, наступило некоторое затишье. Но я опять не расставалась с надеждой, что муж изменится...

А что делал ваш муж?

– Бенджамин решил отобрать Серёжу совсем, чтобы я больше никогда его не увидела. Скоро должно было состояться слушание по вопросу опеки над ребёнком, а адвоката у меня так и не было. И тогда я написала сообщение в фейсбуке. Написала, скорее, для местных – для тех, кто ходил с нами в церковь, кто всё знал и молчал. Никто из местных не отреагировал. Но неожиданно отреагировало русскоязычное сообщество! Ирина Холл разместила объявление в свой группе «Поможем советом в Атланте». И ко мне в Истман приехала семья Светланы и Ильи Долгопят – это была первые русскоговорящие, кого я встретила здесь с момента моего приезда в Америку. Для меня это был праздник! У меня сразу поменялось внутреннее ощущение, появилась какая-то надежда, что вся эта история выйдет за пределы Истмана. До тех пор, пока всё происходит внутри крошечного городка, там будут творить всё, что угодно.

Успели ли вы найти адвоката?

– На моё счастье случился один забавный момент: за пару дней до слушания на крышу здания суда слетелось столько голубей, что они привели крышу в негодность. Здание закрыли, а слушание перенесли. Это, видимо, произошло нашими молитвами, ведь адвоката у меня всё ещё не было. Но благодаря этой небольшой отсрочке адвокат появился – его помогла найти женщина из церкви, её зовут Маккензи. Знаете, не каждый адвокат соглашается работать, когда речь идёт об округе Додж – из-за коррумпированности местных властей. А деньги на адвоката собрала Ирина Холл, объявив кампанию по сбору средств специально для нас с Серёжей! Буквально за один день нам собрали 2,5 тысячи долларов! Даже адвокат был шокирован: как, за один день?! Плюс ко всему нам с Серёжей привезли огромное количество вещей и игрушек. После моей изоляции в Истмане, где у меня не было никого и ничего, в считанные дни у нас появились друзья, появилась поддержка. На суде Ирина и Светлана сидели в первом ряду и поддерживали меня. Одна я бы просто не справилась, мне помогли совершенно посторонние люди, о которых я никогда раньше не слышала, как и они обо мне. Это наша община! Наши люди очень добрые и открытые!

Как я понимаю, слушание закончилось в вашу пользу?

– Муж и свекровь были уверены, что уйдут из здания суда, забрав Серёжу насовсем. Но им были назначены визиты всего два раза в месяц, да ещё и денежное пособие, который муж должен выплачивать нам (для него это стало отдельным ударом! Он никогда не давал нам денег, я жила на присланные папой). Окончательный развод ещё не состоялся. Я уже поняла, что в Америке это длится долго и что мужчины могут при желании продолжать судебные тяжбы всю свою жизнь. Но у Бенджамина шансов на отобрание ребёнка почти не осталось.

Только сейчас я начинаю снова жить и что-то чувствовать. Снова испытываю эмоции, открываю способность радоваться и расстраиваться – становлюсь похожей на человека. Я хочу сказать женщинам: если у вас есть дети, боритесь до последнего. Вам есть за что бороться. Нужно быть готовой не спать, много думать, и думать быстро, находясь в состоянии стресса. Забыть о своей депрессии, о стыде. Главное – только не молчать и не надеяться, что он поменяется. Если очень хотите надеяться, делайте это на расстоянии. Когда исправится, тогда и посмотрите. Но я о таких случаях не слышала...

Светлана навсегда покинула Истман. Она живёт с младшим сыном на съёмной квартире, а старший учится в университете. Маленькому Серёже предстоит операция на правой руке: кисть сформировалась неправильно, по-видимому, из-за расшатанных нервов Светланы во время беременности.

Героиня статьи выражает искреннюю благодарность Светлане и Илье Долгопят, Ирине Холл, Елене Борисовой, Ольге Гамбини, а также Маккензи из церкви Лэйксайд, Анджеле Уиллхаус из приюта для жертв домашнего насилия и адвокату Стэну Мартину, который не побоялся взять её дело.

Горячая линия для жертв домашнего насилия:

(800) 799-7233

National Domestic Violence Hotline

Анна Хэнкс, волонтёр центра для пострадавших женщин:

“Как правило, физическое состояние женщин, попавших в кризисный центр (приют, шелтер), варьируется от упадка сил до травм от физического и сексуального насилия. Психологическое состояние в большинстве своём тяжёлое: отчаяние, страх, депрессия, болезненное восприятие реальности, низкая самооценка, посттравматический стресс. Некоторые матери перестают заботиться о своих детях. Такое состояние известно многим, и справиться с ним самостоятельно, не владея определёнными практиками и без помощи специалистов, практически невозможно. Подавление такого рода травмы – это не преодоление и не излечение, а бомба замедленного действия для физического и психического состояния человека.

К сожалению, некоторые женщины возвращаются к абьюзерам сами. Бывает, что женщину преследуют и пытаются найти. Случайно могут выдать информацию близкие родственники. Поэтому местоположение кризисных центров всегда держится в секрете, и вся информация, связанная с подопечными, строго конфиденциальна.  

В центрах предоставляется помощь психологов, юристов, медиков, переводчиков, оказывается помощь с трудоустройством и поиском жилья, когда подопечные готовы начать новую жизнь. Как правило, в таких центрах всегда требуется волонтёрская помощь, и большей частью дистанционно. Это офисная и организационная работа, сортировка полученных пожертвований, сбор благотворительных средств и другие возможности.

Запомните!

Существует не только временный охранный ордер (temporary protection order), запрещающий абьюзеру приближаться к жертве на определённое расстояние, но и более мягкий restraining order. Он является взаимным: супруги не могут общаться между собой кроме как по вопросам, касающимся ребёнка. Например, если муж пишет вам оскорбительные письма, то restraining order запретит ему это делать.