Слушайте наше радио!
Сеть
RussianTown
Перейти
в контакты
Карта
сайта
Портал русскоговорящей
Атланты
Читайте статьи различной тематики
на нашем сайте
Портал русскоговорящей
Атланты
Читайте статьи различной тематики
на нашем сайте
Главная О нас Публикации Знакомства Юмор Партнеры Контакты
Меню

Он же памятник!

russiantown.com
Он же памятник!

Кажется, мир сходит с ума. Нет, горы возвышаются на прежнем месте, реки текут, птицы улетают и прилетают и даже льды, что бы там ни говорили, летом тают, но зимой по-прежнему замерзают. Но что происходит с людьми? Вместо того чтобы умнеть и делаться лучше, разумом своим люди, сдаётся, разучились пользоваться. Сейчас нахлынула волна сноса исторических памятников. Сносят даже памятник Колумбу! Как же это они, подумал я, при нынешних кипящих страстях терпят Вашингтона или Джефферсона? И днём позже узнаю: замахнулись и на отцов-основателей, чьими стараниями создавалась страна, куда и они, и мы приезжаем. Дальше по нарастающей: белого Христа призывают сносить. А Редьярд Киплинг чем не угодил? Неужто не всем в детстве читали «Маугли»?

Black lives matter – конечно, так же как и белые, и жёлтые. Как-то никогда не задумывался о цвете кожи, мне всегда важнее было другое – добр или зол человек, умён или глуп, интересен или неприятен. После войны я впервые услышал слово «нацмен», и даже не мог определить, обидно ли оно. Уже потом узнал всякие «обозначения», связанные с пятым пунктом анкеты...

И никогда я не отказывался от командировок: ещё бы, за казенный кошт можно посмотреть ещё одну территорию Советского Союза. И когда в 1961 году наметилась командировка в южную республику за молодым пополнением и все офицеры дружно отказались, я был выбран на безальтернативной основе.

Итак, ноябрь 1961 года. Это был год, когда в городе Кирове случайно сразу все мясные магазины закрылись на ремонт, да и масло не всегда можно было купить. В ноябре уже началась зима, хотя ниже –20 градусов температура ещё не опускалась. А тут вдруг возможность съездить на юг в город Мары в Туркменской ССР. Самой южной точкой Советского Союза тогда был город Кушка, а это всего 315 км южнее города Мары.

Итак, поехали. Уже в одной из южных республик, проснувшись утром, увидел за окном вагона меланхоличную физиономию верблюда, а вдали – горы в необыкновенно красивых фиолетовых тонах; уже ради этого стоило прокатиться. На следующее утро прибыл в Мары, тогда небольшой и очень зелёный город. Быстро забросил ненужную здесь шинель в номер гостиницы, который по размеру позволил бы провести как минимум саммит «Большой семёрки» – и в военкомат. Это была замечательная картина, прямо кадр из «Белого солнца пустыни»! Сидят старики в полосатых цветных халатах разной степени новизны. А если к этому ещё добавить уютный вид города в зелени с арыками, журчащими вдоль дороги, и стариками, неспешно под навесом пьющими чай, картинка выстраивается.

В военкомате обменялись быстрыми взглядами с будущими новобранцами – без малейшей неприязни. Приятные, открытые лица. Познакомились с военкомом, и за работу. Мне нужно было отобрать двадцать человек для ракетной части, а стало быть, ребята должны иметь по крайней мере среднее образование и хороший русский язык, ведь им предстоит изучать межконтинентальную баллистическую ракету и работать с ней. Так что образование и язык – это не «понты», это обязательное условие подготовки. Но это я вам открываю секреты, а ребятам место и характер службы раскрывать пока не имел права. Но мы отправлялись из тёплого края, поэтому предупредил, чтобы запаслись тёплой одеждой.

– У вас хоть пальто есть?

– А зачем, у нас только плащи на случай редкого дождя...

Военком довольно быстро подготовил все документы, так что мы могли хоть сегодня отправляться в обратный путь. Попрощались с родными – и на станцию, на поезд от самой южной точки Советского Союза.

Подходит наш поезд, и дальше следует сказать «открываются двери». Но нет: их невозможно было ни открыть, ни закрыть! Вспоминается старый, ещё немой фильм «Аэлита», где на экране появляются титры: «В 1921 г. железные дороги не жаловались на отсутствие пассажиров», разве что на крышах вагонов уже не ездили. Ребята, выполняя команду, стали втискиваться в вагон. И тут я подумал – а зачем нам этот героизм, у нас впереди целая вечность!

– Выходим, ребята, – что тоже непросто было сделать. Собрались мы в кружок. – Знаю, из ваших анкет, что вы не все из Мары. Найдётся где устроиться на ночь?

– Конечно, у нас здесь родственники.

– Ну, вот и порадуйте родителей ещё одним днём общения, прощайтесь с девушками, с друзьями. Если я буду нужен, я в гостинице.

Хотя тем же вечером мы почти всем составом прогуливались по тёплому вечернему городу, опять же под приятное журчание арыков. Утром ребята предложили мне прогуляться на рынок. Оно того стоило: такой фруктово-ягодной красоты я прежде не видел даже на родной Украине, а многое для меня было просто экзотикой. С трудом отказался от подарков, ведь часто за прилавком стояли родственники или знакомые наших ребят, но я жутко не люблю таскать съедобное в дорожном чемодане. Уехали мы спокойно, уже без героизма: вагоны оказались чуть свободнее.

Немного не повезло нам в Ташкенте. Наш поезд пришёл по расписанию ровно через минуту после ухода нашего следующего поезда. Так что опять гуляем. А утром я намеревался побывать в Ташкентском художественном музее. С чего бы старшему инженер-лейтенанту, сопровождающему молодое пополнение, в ответственной командировке бродить по музеям? Просто в том же 1961 году тайно от командиров и в нарушение Директивы Главного политуправления поступил я в Ленинградский институт живописи, скульптуры и архитектуры им. И. Е. Репина. Живописью я занимался в Кирове, где познакомился с художниками, а с подсказки девушек из Кировского музея поступил в институт на факультет искусствоведения. Теперь понятно, почему нужно было сходить в музей, я и предложил присоединиться всем желающим. Все двадцать человек пришли! Эту картину надо было видеть: по утренней солнечной улице Ташкента шагают двадцать молодых, симпатичных, весёлых ребят. Конечно, ни одной девушки не оставляем без внимания, да они и сами почему-то не шарахаются от нас, а с такими же улыбками идут навстречу. Некоторые даже не сворачивают в сторону, а идут прямо на нас – этих мы торжественно пропускаем, разорвав нашу шеренгу.

К сожалению, музей оказался закрыт, хотя помню, что это был не понедельник, а среда.

Дальше мы почти с комфортом ехали в плацкартном вагоне. Устроившись, пошли в вагон-ресторан. Хорошая была компания, судя по тому, что девушка-официантка не торопилась уйти от наших столов, а после закрытия ресторана даже вернулась к нам с бутылкой шампанского.

С ребятами мы установили нормальные отношения. В этом возрасте разница в 5–7 лет значит много, к тому же оставалась разница в служебном положении, но и в этих рамках нам было достаточно комфортно общаться. Хотя могло быть иначе. На следующей станции мы встретились со знакомым лейтенантом из нашего соединения, который тоже сопровождал новобранцев:

– Слушай, ты как с ними справляешься? Я отобрал у них деньги, но они всё равно напиваются!

– Я деньги не отбирал, а в ресторан мы вместе ходили.

– ?

Вместо слов здесь лучше было бы описать выражение его лица... И ведь коллега сделал всё правильно, как и принято было поступать в подобных случаях. Разница только в том, что он за поведением своих новобранцев следил, а я лишь общался с новыми для меня молодыми людьми. Кстати, та бутылка шампанского – это и был весь алкоголь, выпитый нами за день.

И ведь много интересного узнал я. По своему воспитанию я, например, полагал, что среднеазиатский калым на свадьбе – это такой феодальный пережиток. Да нет, объяснили мне, это то же самое, что приданое: до этого заработал себе на мотоцикл, а теперь решили с девушкой пожениться и начинаешь на это зарабатывать. Самым надёжным средством заработка в Туркмении был сбор хлопка. В этот сезон, кажется, останавливались все прочие работы. Все шли на сбор хлопка, вплоть до парикмахеров и сотрудников всяких кафе. И как я понял, их не посылали туда добровольно-принудительно, как нас на овощные базы и в колхозы – все были рады этой возможности неплохо заработать.

Но вернёмся к людям. Я упомянул, что объявил секретом место службы и род войск. Правда, какой там секрет, если на петлицах у меня артиллерийские эмблемы, это и эмблема ракетных войск. Но ведь и ребята полагают, что они хитрые; с каждой станции они отправляют письма домой, по которым родители смогут проследить, куда приехали их чада. То-то родители будут удивлены, когда получат солдатское письмо уже без марки с обратным адресом «Москва-400»! Это был условный адрес нашей воинской части.

По мере приближения к цели нашей поездки становилось всё прохладнее, ребята натягивали на себя запасные свитера. Последний пригородный поезд (паровоз!), потом вызываю наш автобус, и по бетонке со снегом на обочине (тоже экзотика) – прибыли.

Около штаба дивизии впервые построил ребят и коротко, чтобы не замёрзли, поблагодарил за то, что доехали мы без происшествий и даже с удовольствием. А дальше начинается воинская служба. Служба не всегда приятна, всякое может быть. Но помните одно: нужно думать, прежде чем что-то сделать или сказать. Вы – люди, вы просто обязаны думать...

Наверно, Киплинг был прав в том, что Запад есть Запад, Восток есть Восток, и никогда им не встретиться. Но встречаться им приходится. Вот я и хотел показать, что встреча такая может быть вполне дружелюбной.

А думать надо всегда. Вот в толпе это никак не получится. В толпе нет умных и глупых, есть толпа – это не я такой умный придумал, это давно знает наука, которая занимается психологией толпы. Толпе дали лозунг «Вперёд...», и все вперёд, «Круши...» – и пошли крушить. Очень удобно.

Но оставьте в покое Редьярда Киплинга, просто послушайте его:

...И если можешь быть в толпе собою,

При короле с народом связь хранить

И, уважая мнение любое,

Главы перед молвою не клонить,

И если будешь мерить расстоянья

Секундами, пускаясь в дальний бег,

Земля – твоё, мой мальчик достоянье

И более того, ты – ЧЕЛОВЕК!