Владимир Владимирович Набоков (1899–1977 г.) уже при жизни стал выдающимся американским писателем, классиком англоязычной литературы, о чём постоянно напоминают сами американцы и российские американисты. О себе он говорил так: «Я американский писатель, рождённый в России, получивший образование в Англии, где я изучал французскую литературу перед тем как на пятнадцать лет переселиться в Германию. Моя голова разговаривает по-английски, моё сердце по-русски, а моё ухо – по-французски»...

Ровно 120 лет назад в семье профессора уголовного права и дочери миллионера-золотопромышленника родился первенец. Сам он впоследствии любил подчёркивать, что родился в «в один день с Шекспиром и через сто лет после Пушкина». В русскую литературу он вошёл как Владимир Сиринъ, литературное существование которого прекратилось также через сто лет после Пушкина, в 1937-м, когда начал публиковаться его последний роман «Дар». В Америке он прославился как Vladimir Nabokov. Бабочки и шахматы стали символами его творчества. Он любил выстраивать узоры судьбы, потаённую симметрию в собственной биографии. И, словно два крыла бабочки, симметричны друг другу русская и английская половины его творчества. Словно клетки на шахматной доске, восемь по горизонтали, восемь по вертикали, выстраиваются его восемь русских и восемь английских романов. Cудьба не дала дописать девятый роман на русском (помешала война) и девятый на английском (помешала смерть).

Говорят, что он был человеком нелёгким. Приводятся примеры его некомпанейского, неколлегиального и тому подобного поведения. Утверждают, что он бывал надменен, скрытен, насмешлив. В воспоминаниях о Набокове практически нет свидетельств того, что он был человеком добродушным, весёлым, легко сходящимся с людьми, любителем поболтать в компании за стаканом доброго вина, ибо он таковым и не был. В его книгах, написанных зеркальным слогом (эпитет набоковский), напрочь отсутствует так называемая душевность, которая – опять по-набоковски – будучи вынутой из-за души, выглядит с литературной точки зрения весьма непрезентабельно. Набоков бывал экстравагантен, бывал изящно, головокружительно театрален, но при всём этом оставался подчёркнуто спокоен. «Я самый одинокий и самый заносчивый из всех писателей, вылупившихся за границей», – это слова Набокова. И тут нет ни капли кокетства, это чистая правда. В России Набоков как писатель не состоялся. Его единственный сборник стихов, названный «Стихи» и изданный автором за свой счёт в 1961 году, удостоился язвительной устной рецензии Зинаиды Гиппиус.

Набоков не проработал и не прослужил ни единого дня. Да и биография его, если разделить её на составляющие, на «личное» и «общественное», противоположна большинству писательских биографий: никаких пьянок, друзей-приятелей, возлюбленных и т. п. Он блистательный семьянин, для которого забота о близких и родственные интересы всегда на первом месте. И потому-то его писательская работа идёт, если можно так выразиться, в семье. Его критики, консультанты, помощники – это его жена и сын.

Сам Владимир родился в аристократической семье известного российского политика. Набоковы были знатным и богатым дворянским родом. Многие его представители достигли серьёзных общественных высот, например, дед будущего писателя был министром юстиции, одним из авторов судебной реформы 1864 года. Помимо Владимира в семье Набоковых было ещё четверо детей – два мальчика и две девочки. В быту использовались три языка: русский, английский и французский, и будущий писатель в совершенстве владел ими с раннего детства. По его собственным словам, он научился читать по-английски прежде, чем по-русски. Первые годы жизни Владимира прошли в комфорте и достатке в доме Набоковых в Петербурге и в их загородном имении под Гатчиной. Образование начал в Тенишевском училище в Петербурге, где незадолго до этого учился О. Мандельштам. Круг интересов Набокова был необычайно широк. Он внёс серьёзный вклад в раздел энтомологии, фокусирующийся на бабочках, преподавал русскую и мировую литературу и издал несколько курсов литературоведческих лекций, серьёзно увлекался шахматами: был достаточно сильным практическим игроком и опубликовал ряд интересных шахматных задач. В их составлении он ощущал нечто родственное литературному творчеству. У Набокова были неплохие способности к рисованию, мальчику прочили будущее художника. Художником он не стал, но и способности, и приобретённые навыки пригодились для его словесной живописи, уникальной способности чувствовать цвет, свет, форму и передавать эти чувства словами.

Революция 1917 года заставила Набоковых перебраться в Крым, а затем, в 1919-м, эмигрировать из России. Некоторые из семейных драгоценностей удалось вывезти с собой, и на эти деньги семья жила в Берлине, в то время как Владимир получал образование в Кембридже, где он продолжал писать русские стихи и переводил на русский язык «Алису в стране чудес» Л. Кэрролла.

С 1922 года Набоков становится частью русской диаспоры в Берлине, зарабатывая на жизнь уроками английского языка. В берлинских газетах и издательствах, организованных русскими эмигрантами, печатаются рассказы Набокова. В 1927 году он женится на Вере Слоним и завершает свой первый роман «Машенька». Выход романа сопровождался такими словами признанного классика Бунина: «Этот мальчишка выхватил пистолет и одним выстрелом уложил всех стариков, в том числе и меня!». До 1937 года Набоков создаёт восемь романов на русском языке, непрерывно усложняя свой авторский стиль и всё более смело эксперементируя с формой. Романы писателя, не печатавшиеся в Советской России, имели успех в эмиграции и ныне считаются шедеврами (особенно «Защита Лужина», «Дар», «Приглашение на казнь»).

Приход фашистов к власти в Германии в конце 30-х годов положил конец русской диаспоре в Берлине. Жизнь Набокова с женой-еврейкой в Германии стала невозможной, и семья переезжает в Париж, а с началом Второй мировой войны эмигрирует в США. С 1937 года Набоков не написал на русском языке ни одного романа, если не считать автобиографию «Другие берега» и авторский перевод «Лолиты» на русский язык. Обычно всё внимание приковывается именно к этому произведению. История нимфетки Лолиты и «отвратительного бессердечного человека» Гумберта, который целиком и полностью заслоняет фигуру самого Набокова, что обидно и несправедливо, до сих пор является почвой для разборок на тему педофилии. Писатель создал «Лолиту», путешествуя во время отпусков по Соединённым Штатам. Тема романа – история взрослого мужчины, страстно увлекшегося 12-летней девочкой, – была немыслимой для своего времени, вследствие чего даже на публикацию произведения оставалось мало надежд. Однако роман был опубликован сначала в Европе, затем в Америке и быстро принёс его автору мировую славу и финансовое благосостояние.

С исчезновением русской диаспоры в Европе писатель окончательно потерял своего русскоязычного читателя, и единственной возможностью продолжить творчество был переход на английский язык. В Америке с 1940-го по 1958 год Набоков зарабатывает на жизнь чтением лекций по русской и мировой литературе. Его первые англоязычные романы («Истинная жизнь Себастьяна Найта», «Bend Sinister», «Пнин»), несмотря на свои художественные достоинства, не имели коммерческого успеха. В этот период писатель близко сходится с известными литературоведами, продолжает профессионально заниматься энтомологией. Набоков возвращается в Европу и с 1960 года живёт в Швейцарии, где создаёт свои последние романы, наиболее известные из которых – «Бледное пламя» и «Ада».

В одном из номеров журнала New Yorker была опубликована статья С. Шиф, посвящённая Владимиру и Вере Набоковым. Она названа «Гений и миссис Гений» и снова несёт мысль о том, что в жизни каждого мужчины жена играет важную роль (в жизни творца подчас неоценимую). О Вере Набоковой написано немало, и оценки её личности давались самые противоречивые. Пара была необычной: русский дворянин и дочь богатого еврейского предпринимателя, родившаяся и прожившая до 20 лет в России, в Петербурге. Владимир и Вера встретились в Берлина (есть сведения, что семья Слоним покинула Россию в 1920-м году). Ещё до знакомства с ним Вера прочла все произведения Набокова и восхищалась ими. Первое время они жили счастливо, но очень-очень скромно на её зарплату секретаря и переводчика и на его нерегулярные заработки. Где-то в середине 30-х годов они покинули Германию и переехали во Францию, где прожили три очень трудных года, и уехали в Америку. Вере уже исполнилось 38, у неё были шестилетний сын и муж без ясных перспектив на работу, а также очень слабое знание английского языка (хотя она прекрасно знала немецкий и владела французским практически как родным). Близких людей у них в Америке не было: её родители умерли ещё в Берлине, а все друзья остались в Европе. Их жильё она характеризовала как «маленькую и ужасную квартиру». Восемь лет понадобилось супругам, чтобы превратиться из иммигрантов в настоящих американцев, а Набокову получить место в Корнеллском университете. Вере нужно было ещё воспитывать сына, зарабатывать на жизнь, вести хозяйство. Но главное, что занимало её – это творчество мужа. Она стала его читателем, критиком, корректором и редактором его текстов и даже литературным агентом. Вела переговоры, в том числе по телефону, чего он не переносил, переписывалась с издателями, чего он тоже не любил, и решала все финансовые вопросы.

Набоков никогда не бывал один, его везде сопровождала жена. На лекции в университете он всегда приходил под руку с Верой. Она никогда не пропускала занятий и во время лекций не произносила ни слова. Но иногда, когда он болел, вела занятия за него. С первой встречи и через всю свою совместную жизнь они пронесли не только любовь, но и взаимопонимание, ставшее со временем абсолютным. Вера была скорее музой, чем прототипом героинь Набокова. Над страницами его произведений не витает её образ, но неизменно ощущается её влияние. «Набоковы придали своему супружеству высокие качества изысканного произведения искусства», – говорили их знакомые. Дмитрий, сын писателя, стал профессиональным певцом, но после автокатастрофы, переосмыслив свою жизнь, занялся переводами творений своего отца с русского на английский.

«То, что вызывает во мне отвращение, несложно перечислить: тупость, тирания, преступление, жестокость, популярная музыка. Мои пристрастия – самые сильные из известных человеку: сочинительство и ловля бабочек», – писал Набоков. Он скончался 2 июля 1977 года в возрасте 78 лет. K юбилейной дате в Санкт-Петербурге после ремонта открыли музей Набокова. Ведутся переговоры с фондом в Америке о передаче личных вещей писателя в распоряжение этого музея.