В 1408 году из дворца великого князя Василия Дмитриевича к игумену Андроникова монастыря явился гонец. Князь приглашал мастеров Даниила Чёрного и Андрея Рублёва «поновить» роспись в Успенском соборе во Владимире: «Мая 25 почаша подписывать церковь камену великую, соборную Святая Богородица, а мастеры Данила иконник да Андрей Рублёв». По этому несомненно почётному приглашению можно с уверенностью сказать, что они в это время считались лучшей живописной дружиной на Руси.

Андрей Боголюбский начал строить собор в 1158 году. Поначалу храм был одноглавым. После сильного пожара 1185 года князь Всеволод перестраивает собор, добавляет с трёх сторон стены, которые образовали галереи между старыми и новыми стенами. К тому же собор стал 5-главым. Задача, стоявшая перед Андреем и Даниилом, была довольно сложной – нужно было «поновить» росписи там, где они были утрачены или повреждены, и добавить новые. И все эти росписи должны в результате выглядеть единым целым. Прибавьте сложность внутренней поверхности храма, ведь это не гладкая стена, а пересечение объёмов и поверхностей: арки, колонны, на которые опираются паруса, переходящие в купол...

В церковной росписи есть некие каноны размещения сюжетов. Например, в западной части храма размещается «Страшный суд», выше – изображения пророков и архангелов, которые вострубят воскресение умерших для суда. Рублёв использует интересную и необычную технику письма – он пишет водными минеральными красками по влажной штукатурке, а затем поверху наносит минеральную краску, но не на водном растворе, а с добавлением клейкого вещества, что придаёт чёткости рисунку.

В южном своде Рублёв пишет ангелов и апостолов, письмо его отличает легкий ритм, совершенство рисунка, свобода расположения фигур. На северном склоне южного свода Рублёв пишет «Шествие праведных в рай» – за композицию и отделку образов её потом назовут одной из вершин мирового искусства. Интересная вещь: у Рублёва библейские персонажи становятся как будто более «русскими». Нет, он не делает их курносыми или голубоглазыми; их лица остаются серьёзными, но делаются не столь грозными.

В каждом образе, созданном Рублёвым полтысячи лет назад, есть какая-то загадка, тайна – в идее, в замысле, в трактовке. Что это – идея Рублёва или «идея» времени? Почему в его «Страшном суде» нет ничего страшного? Каким был в представлении художника мир зла, тот мир, в котором он жил, откуда в этом мире столько покоя и любви в ликах Андрея Рублёва? Ведь в том же 1408 году Владимир был во власти чумы, но художники работали каждый день, добираясь в храм по городу, охваченному мором. Источники XV века сообщают о дружбе этих двух мастеров – Даниила Чёрного и Андрея Рублёва, часто даже полагают, что они были учителем и учеником.

В 1918 году реставратором Григорием Чириковым из Комиссии по сохранению и раскрытию памятников древнерусской живописи в дровяном сарае в Звенигороде были найдены три больших иконы, написанные на досках. После долгой расчистки увидели, что это иконы Спаса Вседержителя, архангела Михаила и апостола Павла. Общепринятым стало мнение академика Игоря Грабаря: «Их создателем мог быть только Андрей Рублёв... Такие колористические задачи решали только венецианцы, да и то 100 лет спустя». По описи 1698 года все семь рублёвских икон были на стенах церкви Успения на Городке. К концу XIX века их осталось лишь три.

Сложность ещё и в том, что неизвестно время строительства собора. К тому же оказывается, что 7-фигурный Деисус (иконографическая композиция) был слишком велик по размерам для соборного иконостаса, ведь размер каждой иконы составлял 160 на 110 см, они поясные, но размер превышает человеческую меру. Пытались отнести их создание к началу XV века, но анализ живописи показывает, что росписи в Успенском соборе по уровню письма кажутся подготовкой к блистательным звенигородским иконам. Это вершина стиля.

И до Рублёва писали Спаса добрым, но именно Рублёв создал образ Спаса, несущего утешение и надежду. Возможно, Рублёв сам выбрал текст для раскрытой книги у Спасителя: «Придите ко мне все труждающиеся и обремененные и аз успокою вы» (Мф. 11:28-29). Некоторые исследователи древнерусского искусства говорят, что Рублёв создал образ «русского Христа». А апостол Павел? Который не видел Христа и поначалу был гонителем христиан, а затем – проповедником христианства. В его лице черты мыслителя, а не следы борьбы со своим прошлым мировоззрением...

Остается добавить только, что учёным по профессии положено сомневаться. Сомневаются они и в принадлежности икон Звенигородского чина кисти Рублёва. Последнее обсуждение этой гипотезы состоялось в 2017 году, исследователи решили ещё раз сопоставить все доводы и аргументы. Ждём окончательного результата дискуссии...

Когда в 20-х годах XV века происходило прославление Сергия Радонежского как святого, тогда же решено было поставить в Троицком монастыре каменный храм. Князья внесли крупные вклады. Конечно, нелегко было начинать строить в голодном 1422 году, но Никон спешил поставить храм-усыпальницу над гробом Сергия, своего духовного отца. Он собрал лучших мастеров и, возможно, уже в 1423 году храм был готов. И Даниил, и Андрей знали о строительстве, когда получили приглашение Никона. Причём, благодаря летописям мы знаем, что иконописцы «умолены были», а не просто приглашены – значит, Никон знал и ценил их искусство (кстати, отсюда видно, что Андрей и Даниил не были послушниками Троицкого монастыря, как можно прочитать в некоторых источниках). Никон очень торопится выполнить работы. Считается, что для написания праздничного ряда иконостаса приглашены по крайней мере десять художников. Андрей и Даниил как живописцы в этой работе участвовали мало, их задача была объединить усилия художников. Но Андрей Рублёв много беседовал с Никоном, который просил Рублёва «образ написати пресвятые Троицы в похвалу отцу своему святому Сергию». Это важно для понимания замысла.

Уже по рисунку на подготовленной доске можно было видеть, что задумано нечто необыкновенное, небывалое. И удивительно, что в иконе «Троица» нет многого, что привыкли видеть в иконах – и наших, и греческих. Сюжет ведь достаточно известен из 18 главы первой книги Ветхого завета – Книги Бытия. К старцу Аврааму в дубраве Мамре в полуденный зной явился Бог. Не имеющее образа божество для общения с человеком приняло вид трёх путников. И прежние (да и последующие) иконы Троицы носили такой характер иллюстрации библейского текста; можно видеть встречу путников, омовение их ног; видно, как Сара готовит опресноки, как слуга разделывает барашка для угощения и т. д. Андрей Рублёв в данном случае выступает как мыслитель, он создаёт икону, безграничную и многогранную по содержанию. Здесь Троица – символ жертвенности (что подчеркнута жертвенной чашей) и любви, явленной образами трёх ангелов. Они видят всю жизнь человечества с его грехами и пороками. Довольно скупыми средствами Андрей Рублёв сказал всё, сказал так, как этого никто не говорил.

Последние годы жизни Рублёва... После окончания работы в Троице-Сергиевом монастыре Даниил и Андрей вернулись в Андроников монастырь. Долго ещё помнили двух мастеров, которые «духовно братство и любовь к себе велику стяжали», да ещё и принесли с собой деньги, и немалые: иконопись давала средств больше, чем, скажем, переписывание книг в монастыре. На эти деньги решили поставить в Андрониковом каменный храм. Среди его создателей называли тогдашнего игумена Александра и самого Андрея. В интерьере Спасского собора Андрей Рублёв выполнил фрески, была сделана роспись над входом. Кстати, сейчас это древнейшее каменное здание Москвы.

История Андроникова монастыря очень богатая. Здесь и окончилась жизнь гениального Андрея Рублёва, здесь он и был похоронен. А дальше начиналось бессмертие.

Евгений Корягин, кандидат искусствоведения