Война России в Украине. Война в самом центре Европы. Война в XXI веке. За 3 месяца эти фразы стали настоящими клише, но они до сих пор вызывают шок у русскоговорящих людей по всему миру. По крайней мере, я точно в шоке.

Как? Зачем? За что? Почему? Лично я не могу найти ответы на все вопросы. Не могу найти причины и оправдания. И мысли постоянно возвращаются к этим вопросам, вертятся вокруг них, не дают покоя. И просто невозможно представить, насколько сильнее – в тысячу, в миллион раз, как они вообще справляются? – войну переживают ее невольные участники: те мирные граждане, которые попали под обстрелы, были вынуждены эвакуироваться, потеряли здоровье, близких и друзей, дом.

Войной в Украине пронизано буквально все. Она находит свои отголоски везде, и здесь, в США, она влияет на человеческие судьбы. Прямое тому подтверждение – история Михаила, нашего сегодняшнего героя.

Да, в чем-то история похожа на многие из уже рассказанных. В середине нулевых Михаил переехал в США из Украины, завел здесь семью и начал свой бизнес – казалось бы, ничего нового. Но история не об этом, а о том, какие решения он принимал на том ужасном фоне, которым для всех нас стала война.

– Согласен, Татьяна, обычная история. Может, даже обычнее, чем Вы думаете. Как по мне, так в ней нет ничего необычного. Но, может, она поможет кому-то принять решение, когда человек окажется в тупике, когда ему покажется, что нужно что-то менять. Поэтому я и хочу поделиться своей историей.

Я приехал в США в 2005 году, почти сразу после первого Майдана. Но не в результате его или на фоне – просто так совпало. Кстати, задолбался тогда объяснять местным русским, что все не так, как показывали по российским каналам. Сам я из-под Харькова, русскоговорящий, Харьков тогда был за Януковича, но ситуация все равно была не такой, как показывала роспропаганда. Да, уже тогда это была пропаганда, просто большинство людей этого не замечали.

Но давайте пока не будем о политике. Моя история ведь не об этом, а обо мне, а я к политике никаким боком, обычный человек. В общем, когда я приехал, то сразу и практически без проблем нашел работу по специальности. В этом мой случай отличается от тех Ваших героев, Татьяна, которым приходилось впахивать курьерами и официантами на пути к работе своей мечты.

Дело в том, что тогда, в 2005м, я был поваром, причем довольно неплохим. Успел поработать и в кафе, и в ресторанах, и в холодном, и в горячем цеху сетевого супермаркета, и в Харькове, и в родном городе под Харьковом. Опыт был, уверенность в своих силах тоже была, ну и желание найти работу, куда ж без него.

Да, может, мне где-то повезло, что я сразу нашел место в ресторанчике – небольшом, но зато я сразу был поваром, а не каким-то условным чистильщиком картошки. Да, потрудиться, повпахивать мне тоже пришлось – как любому, кто хочет чего-то достичь. Моя история вообще не об этом.

– А о чем же?

– О решениях. Не буду томить. В общем, я закрепился, поработал в этом замечательном ресторанчике, его владельцу отдельное спасибо – Джо, если ты это читаешь, привет и спасибо тебе, – за то, что чуть ли не носился со мной. В бытовом плане, я имею в виду – на работе никаких проблем и сюрпризов не было. Я освоился, влился в американское общество.

А дальше завертелось: познакомился с Джиной, сменил работу, потом еще одну, мы переехали в Чикаго, там третья работа, поженились, родился Алекс. Я сейчас специально просто перечисляю все эти события, хотя каждое из них было для меня настолько важным – особенно наше знакомство с Джиной, свадьба, рождение сына, – что в двух словах не опишешь, а подробностей на целую книгу наберется.

Так пролетело 10 лет. Я еще сел и прямо так и подумал: «Сегодня 20 мая 2015 года. Вот дела, я уже 10 лет живу в Америке – вот время-то летит». И тогда я в очередной раз подумал, что в работе мне пора двигаться дальше. Не то, чтобы тот момент был именно поворотным – просто запомнился, вместе с ощущением.

Я уже пару лет вынашивал мысль о том, чтобы открыть свой ресторанчик. И я даже не могу сказать, что все упиралось в финансы: за время работы я кое-что скопил, ну и варианты взять кредит в банке или найти инвестора под открытие бизнеса тоже были. Нужно было только решиться.

В общем, после того дня я еще подумал, немного посомневался и решился. Открыл свой собственный ресторан – украинской кухни.

– Прозвучит банально, но почему именно украинской? Решили сделать ставку на родную кухню?

– Ну сразу по многим причинам. Я хорошо обдумал этот вопрос. Во-первых, украинская кухня реально вкусная и богатая: в нее входит ну очень много классных блюд – таких, что пальчики оближешь, а потом еще и добавки попросишь. Вареники, борщ, варя, деруны, перекладенец, пляцки – перечислять можно долго, но есть все, и первое, и второе, и десерт, и все просто нужно попробовать. Во-вторых, я в ней хорошо разбираюсь и знаю, как приготовить эти блюда и как научить готовить их других поваров. В-третьих, мне давно хотелось готовить именно эти блюда и радовать ими людей. Чтобы выходцы из Украины смаковали и ностальгировали, а американцы – пробовали и знакомились с нашей культурой. А любая национальная кухня – именно часть культуры, это 100%.

– Вот как основательно Вы подошли к вопросу, продумали, проработали. Ну на уровне идеи звучит, конечно, отлично, а как насчет ее реализации? Удалось? Что с конкурентами?

– Реализовать свое желание мне, в общем-то, удалось. Понятно, что и проблем хватало, особенно на старте. Я даже не думал, что будет столько нюансов, что окажется так сложно. А ведь к тому моменту я уже прослушал достаточное количество бизнес-курсов, уже здесь, в Америке. И первое, еще украинское образование у меня тоже было подходящим – технолог пищевой промышленности – и оно тоже, в принципе, помогало стартовать.

Главное, что мы открылись и начали работать, несмотря на все сложности, ошибки, накладки. А еще важнее то, что к нам стали ходить, причем неплохо. Со временем появились постоянные посетители.

– Из числа украинской диаспоры?

– Вы тоже заметили эту особенность? Хотя почему я спрашиваю, это ведь американская фишка. Здесь очень модно открывать какое-то конкретное заведение. Если пиццерия, то не просто пиццерия, а какая-то конкретная, например, чикагская. Это у нас в Украине один и тот же ресторан может и блюда итальянской кухни готовить, и французской, и при этом быть популярным. А здесь каждый ищет свою нишу, чтобы быть в ней успешным.

Ну лично у меня не было такой задачи – прямо вот делать что-то нишевое, хотя этот момент я тоже учитывал. Я открывал свой ресторан для всех, я был рад каждому клиенту. Хотя со временем оказалось, что к нам ходят главным образом выходцы из Украины.

И я сейчас не жалуюсь, ни разу. Наоборот, это круто. Было очень приятно, что у меня в ресторане была как бы своя тусовка. Что мой ресторан стал каким-то дружеским и семейным местом. Люди не просто приходили ко мне поесть – хотя еда всегда была вкусной – они приходили и пообщаться, и познакомиться с другими людьми.

Может, на первые свидания ко мне и не ходили, но свадьбы, дни рождения, юбилеи, годовщины свадеб праздновали. Это реально грело душу и даже мотивировало – какие-то рабочие моменты, проблемы отходили на второй план. Ты видел улыбки людей, видел искренние эмоции посетителей, радующихся встрече, атмосфере, кухне, и понимал, зачем ты работаешь. Но все изменилось с пандемией коронавируса.

Ресторан до и после

Ковид нанес колоссальный удар по бизнесу. В некоторых сферах поменялось вообще все. Ресторанная – яркий тому пример. Сколько кафещек закрылись в вашем городе? Такая же угроза нависла и над бизнесом Михаила.

– Корона нас не то чтобы подкосила, но все-таки. С одной стороны, у меня была некоторая финансовая подушка, так что я смог пережить несколько месяцев без реального риска потерять свой ресторанчик. С другой стороны, все упиралось в клиентов. Проблема пришла оттуда, откуда я, можно сказать, не ожидал.

Когда мы снова полноценно открылись после ковида – радостно, празднично, даже рекламу давали – к нам почти никто не пришел. Всю первую неделю людей было очень мало, были заняты буквально пара столиков, не больше. Все наши запланированные акции, бонусы, активности, можно сказать, пропали – потому что некому было в них участвовать, а конкурс из двух человек – такой себе конкурс.

Я не был к этому готов. Все ковидное время мы довольно активно работали на вынос, и блюда заказывали. Но когда коронавирус поутих, и разрешили открывать рестораны, оказалось, что многие люди не хотят или не могут их посещать. По разным причинам: кому-то понравилось есть дома, кто-то за эти месяцы потерял работу, кто-то сменил, ужался в доходах и теперь не мог позволить себе ресторан.

Прошла неделя, затем еще одна. Да, посетителей стало больше, но не скажу, что прямо намного больше. Где-то 40% от бывшего их числа. Это если говорить о постоянных клиентах.

– И стало очень сложно? Специально уточняю, потому что я не очень сильна в вопросах управления рестораном и распределения его прибылей.

– Да, стало сложно. Не скажу, что прямо невозможно, но все-таки. Концы с концами я кое-как сводил, но именно что кое-как. Бизнес из категории «и нести тяжело, и бросить жалко». Разве это бизнес мечты?

Я не то чтобы уперся в потолок – меня «уперли» в него обстоятельства. Но какого-то выхода из этого тупика, каких-то реальных вариантов я не видел, или не замечал, или не мог найти.

Конечно, вся эта ситуация нервировала. Неделя шла за неделей, а ничего не менялось в лучшую сторону, я ничего не мог придумать. Я даже психовал, и понятно, что все это отражалось на семье.

Если до короны и кризиса мы с Джиной нечасто ссорились и вообще не скандалили, то после ковидного карантина ругались уже постоянно. Реально, чуть ли не каждый день. И как так получилось, как дошло до того, что нам уже не нужен был повод, чтобы начать мотать друг другу нервы. Одно слово, другое в ответ – и понеслась, и уже почти что орем друг на друга.

– Джина не помогала? Не стремилась Вас поддержать в трудную минуту?

– Наоборот, даже слишком хорошо стремилась. Она была слишком заботливой, слишком внимательной. Ну так я думал тогда. Меня раздражало это ее постоянное внимание. В ресторане не клеилось которую неделю подряд, людей нет, прибыли никакой, я торчу там целый день, то одну акцию придумаю, то другую, толку с этих акций тоже нет. Прихожу домой, а она: «Ну что, Миша? Ну как там дела?». Да как! Дела так же, как вчера, как позавчера, как неделю назад – плохо дела!

То есть проблема была как раз во мне. Я вел себя как настоящий осел. Я слишком загонялся по поводу проблем на работе и этим создавал проблемы дома. И не знаю, чем бы закончились эти наши ссоры, вот честно, но тут дела стали еще хуже. Потому что Россия начала войну в Украине.

Как вести бизнес во время войны

Может ли что-то вызвать больший шок, чем пандемия коронавируса? Оказывается, может. Лично я не могла представит себе, что Россия нападет на Украину, даже когда об этом предупреждали дипломаты, политологи, СМИ. Думала, что все это большие политические игры, угрозы и запугивания, а до реальной агрессии дело не дойдет. И какой же это был шок! А как чувствовали себя те, кто непосредственно оказались в этом кошмаре и испытали на себе ужасы войны, я и представить себе не могу. Я даже не могу прочувствовать того же, что Михаил, родная Харьковщина которого пострадала одной из первых.

– Да, строго говоря, война началась не в 2022, а еще в 2014. Просто ее долго не воспринимали как войну – ни здесь, у нас, в США, ни в мире. Да даже в Украине так не считали. Я знаю, потому что постоянно общался с друзьями из моего родного города, с приятелями и сокурсниками, проживавшими тогда в Харькове. И вот вам Харьковская область: граничит с Россией, граничит с Луганской, где появилась непризнанная «республика», но жители Харьковщины не говорят ни о какой войне, не чувствуют никакой войны. Люди спокойно себе работают, отдыхают за границей, растят детей, радуются жизни. Какая война? О чем вы?

Поэтому все эти разговоры о том, как злые украинцы 8 лет бомбили мирный Донбасс, оставьте тем, у кого нет своей головы на плечах, тем, кто не умеет критически мыслить. Это разговоры для зомбированных людей. Если бы украинцы 8 лет бомбили Донбасс, от Донбасса ничего не осталось бы, да и сами украинцы об этом знали бы. Просто россиянам завезли новую методичку, настолько нелепую, что даже смешно. Точнее, было бы смешно, если бы ею не пытались оправдывать зверства.

Но не будем о грустном, о глупых людях – я и так здесь уже со многими поссорился, пытаясь доказать очевидные вещи. История о войне и о бизнесе во время войны. Правда, поначалу какой там бизнес – я и думать о каких-то проблемах с рестораном забыл, хотя эти проблемы никуда не исчезли.

– Эти личные проблемы отошли на второй план?

– Совершенно верно. Сейчас я даже удивляюсь, но в конце февраля мне было уже не до них. Я вообще перестал думать о ресторане, о котором до этого думал 24 часа в сутки, из-за которого ссорился с женой, из-за которого седел, лысел и депрессовал. Вместо ресторана я думал о том, что с Харьковом: с тем институтом, в котором я учился, с тем барчиком, в котором мы любили посидеть после или даже вместо лекций, с тем парком, в котором мы гуляли с Олей, моей студенческой любовью. И думал о том, что будет с моим родным городом, если его начнут поливать огнем так же, как Харьков. С моим родным садиком и школой, с домом, где я жил, с домами моих друзей. Хорошо, что родителей я уже несколько лет как перевез в США, хотя бы за них не волновался.

Не могу даже описать, что со мной творилось, в каком я был состоянии. В первые дни это, наверное, был шок, какое-то отупение. Я сидел, тупо смотрел новости и не верил, что такое происходит. Если честно, очень хотелось, чтобы все эти новости оказались фейком. Или, хотя бы, чтобы бомбили только военные объекты, как заявляли лживые российские пропагандисты. Но какие там фейки! Я созванивался и списывался с друзьями и знакомыми, видел, что они прячутся по подвалам и убежищам, и понимал – никаких фейков, все реально, идет самая настоящая война.

Дальше наступила какая-то фаза активности, что ли, не знаю, как это назвать. Я не просто поглощал информацию – я впитывал ее, пожирал, я в ней нуждался. Чуть ли не 18 часов в день я сидел или у телевизора, или у компьютера и смотрел новости, включения корреспондентов, комментарии политологов и военных экспертов. Я даже разные политические ток-шоу стал смотреть, хотя раньше их вообще не перериваривал. И на фоне всего этого хотелось что-то делать, как-то участвовать, чем-то помогать.

– Каким образом помогать?

– Да хоть как-нибудь. Например, пустить к себе домой жить кого-нибудь из переселенцев или готовить в ресторане еду и бесплатно кормить переселенцев. Но к нам пока никто не ехал. Подумывал и над тем, чтобы все бросить, вернуться в Украину и пойти на фронт добровольцем. Но жена, понятное дело, была категорически против, чуть ли не на руках висла и ревела в три ручья, стоило мне только заикнуться о фронте, да и военного опыта у меня никакого.

Оставались только донаты. Вот я и начал отправлять деньги – на поддержку ВСУ, знакомым, если знал, что им нужна помощь, в благотворительные фонды. Хотя, конечно, мои возможности были ограничены, потому что ресторан еле сводил концы с концами. Ну хоть кому-то помог, хоть как-то и хоть сколько-то.

– И много денег перечислили? А как к этому относилась Джина?

– Я не считал, даже примерно. Я ведь не для какого-то отчета перед самим собой это делал, и не для успокоения совести, а чтобы помочь на деле. Джина? Она полностью разделяла мое желание помочь, но одновременно и контролировала меня – чтобы я все наши сбережения не задонатил.

Сейчас я, конечно, шучу – по поводу контроля и сбережений, – но именно поведение Джины в этой ситуации помогло нам преодолеть семейный кризис. Она не критиковала мое желание, она тоже была искренне готова поделиться нашими деньгами, чтобы помочь людям. Я увидел, что все это время она не давит, не пытается командовать, что она действительно заботится обо мне, а не навязывает свою заботу. И мне стало стыдно, я понял, что вел себя как настоящий осел, что сам делал все, чтобы испортить наши отношения и провоцировать ссоры.

Ну а дальше наступила какая-то фаза восхищения.

– Чем или кем? Понятно же, что не войной.

– Украинцами и Украиной. Я увидел, насколько смело люди встретили эту ужасную агрессию, увидел, как они противостоят войне и оккупации. День за днем. Бомбы, снаряды, авианалеты. Тысячи раненых и погибших, разрушенные семьи и дома, захваченные города и села, уничтоженные коммуникации и техника. А Украина живет и дает отпор врагу. И настоящий героизм проявляют все, от бойцов Вооруженных Сил Украины до волонтеров и обычных мирных жителей. Свой фронт есть у каждого: кто добровольцем идет в территориальную оборону, кто под обстрелами на посевной, кто чуть ли не круглосуточно шьет солдатам амуницию.

Украинская нация настолько сплоченно выступила против агрессора, что российское командование, по-моему, даже растерялось. Ну и весь мир тоже мощно поддержал Украину – этого Путин и его прихвостни тоже, наверное, не ожидали. И я, конечно, не военный эксперт, но, по-моему, у России ничего не получается. Да, разрушения огромны, да тысячи жизней уже не спасти, но Украина не покорилась – ни за 3 дня, ни за 3 месяца – и, как по мне, уже не покорится.

Планы агрессора не сбылись. Сегодня это уже очевидно – это ясно, когда видишь, как в Киев возвращаются послы самых разных стран, как в Харькове и Сумах восстанавливают инфраструктуру. Да, террористические войска продолжают обстреливать эти территории, да, пока они не оставляют попыток захватить все территории Луганской и Донецкой областей. Но Украина держится и обязательно выдержит – с такой любовью народа к своей земле это факт, и эта любовь восхищает.

– Абсолютно с Вами согласна. С одной стороны, я испытываю испанский стыд из-за России и ее действий, с другой – по-настоящему восхищаюсь украинцами.

– И знаете еще что? Украинцы мотивируют. Я понял это во время очередного просмотра новостей. Сижу я, значит, смотрю выпуск украинских СМИ о том, как бизнес Харьковщины и Луганщины переезжает во Львовскую и Ровенскую области, отстраивается там на новых площадях и начинает опять работать. Горжусь тем, что украинских предпринимателей ничто не может сломить, что они всегда найдут выход.

А потом и думаю: «Ну они-то молодцы, а ты чего сидишь? Что тебе мешает сделать так же? Если уж люди во время войны сделали релокейт бизнеса, то почему ты не можешь?»

И действительно, а что мне мешает? Мне же легче это сделать: не нужно покупать новое оборудование вместо того, что было разрушено в ходе обстрела. У меня нет нехватки кадров – я могу нанять хороших поваров и официантов в том городе, в который я перееду, или взять с собой тех действующих сотрудников, которые согласятся переехать. Я, в конце концов, могу переехать в любой штат и город США, а не в строго определенный регион.

Пример тех, кто сделал успешный релокейт, находясь в гораздо более сложных условиях, стал для меня огромным мотиватором. Я все взвесил, обдумал, обсудил с женой и решился. Мой ресторан переехал из Чикаго в Лос-Анджелес.

Уже две недели, как мы открылись в Лос-Анджелесе. Народ валит толпами, свободных столиков нет. Да, где-то был расчет на то, что в Лос-Анджелесе живет много выходцев из Украины, но к нам сейчас ходит не только диаспора. Ходят вообще все. Наверное, на фоне того, что во всем мире очень сильно возрос интерес к Украине и всему украинскому. Я слышал, многие американцы стали учить украинский язык, слушать украинские песни. Конечно, они и с украинской кухней хотят познакомиться, тем более что она такая вкусная.

В общем, сейчас я полон энтузиазма. И на фоне этого хочу посоветовать другим: будьте честными и ничего не бойтесь, действуйте смело и делайте любимое дело, занимайтесь тем, что нравится, тем, что умеете лучше всего, и обязательно победите обстоятельства.