Томас Ремингтон – политолог, профессор университета Эмори, и область его интереса - страны бывшего СССР и Россия, в частности. Господин Ремингтон поделился с нами своим мнением относительно отношений между США и Россией, говоря при этом на русском языке практически без акцента.

- Прежде всего, профессор, хотим поблагодарить за предоставленную возможность встретиться с Вами. Уверен, Ваш взгляд на международные события будет интересно узнать всем в русскоговорящем обществе Атланты.

Не так давно газета «New York Times» опубликовала статью Тома Шенкера и Хеллен Купер, которая так и называется «США стремятся унять усиливающееся недовольство России». Само название статьи уже говорит о многом. Как бы Вы оценили сегодня состояние российско-американских взаимоотношений?

- На самом деле между нашими государствами существуют довольно глубокие разногласия. Они возникли не вдруг, а нарастали в течение нескольких лет. Как вы помните, у нас в 90-е годы были достаточно серьезные столкновения из-за воздушной компании НАТО в бывшей Югославии. В России очень многие были шокированы, что американцы и военные силы НАТО действовали без какого-то согласия со стороны России. Многие считали, что с приходом к власти Джорджа Буша (а это совпало и с началом президентства Владимира Путина) отношения могут измениться. Но на самом деле укрепление дружбы с Россией не состоялось.

У нас считали, Россия не так уж важна для интересов Америки. Нынешний госсекретарь США Кондолиза Райс опубликовала статью, в которой говорилось, что американцы не должны уделять много внимания России, поскольку эта страна не считается великим государством, с которым США важно иметь тесные отношения. Тем более, Кондолиза Райс, как и большинство в окружении Президента, считала, нам не стоит стараться повлиять на внутренние процессы в России, поскольку это просто бесполезно. Гораздо лучше для США уделить внимание более серьезным вопросам, в том числе и Ираку, но, главным образом, противоракетной обороне, поскольку в то время очень боялись угрозы со стороны Северной Кореи и Ирака с Ираном.

Однако, после 11 сентября очень многое изменилось в отношениях между Россией и Америкой. Сразу после террористического акта в президент Путин предложил помощь Америке, и на самом деле он и оказал эту помощь в отношении военных действий в Афганистане.

- Значит, несмотря на разногласия, между нашими государствами существовали и существуют взаимные интересы.

- Да, во-первых, это борьба с международным терроризмом. Думаю, оба Президента до сих пор разделяют уверенность, что сотрудничество в этом вопросе очень важно. Во-вторых, наши страны заинтересованы в борьбе с распространением ядерного оружия и вообще оружия массового уничтожения.

В то же время политические процессы в России дают многим американцам повод для озабоченности, в частности - поворот в сторону авторитаризма. И, поскольку у Америки давние традиции демократии, и одной из наших целей является распространение демократического строя, то, что происходит сейчас в России действительно беспокоит нас. Говоря более конкретно, это давление со стороны России в отношении Грузии и других соседних государств, Центральной Азии. Как вы помните, наша страна попросила у Узбекистана и Кыргызстана, при молчаливом согласии России, разрешение воспользоваться военными базами в этих государствах. Мы их использовали в войне с Афганистаном . До сих пор у нас есть договор о лизинге с Кыргызстаном. Но присутствие американского военно-воздушного контингента в Центральной Азии дает России опасения: не собираются ли США вытеснить россиян из их традиционной зоны влияния. Многие в России считают именно так.

- А что вы скажите о размещении ПРО на территории Польши и Чехии?

- Америка говорит, что это направлено против Ирана, но с точки зрения стран Восточной Европы, размещение ракет дает повод думать о готовности американцев защитить их от России. Многие в администрации Путина считают, что Америка проводит агрессивную политику в отношении России. Это абсолютно не так! Просто действия России в отношении своих соседей: Грузии. Молдовы, Прибалтики, Польши и Чехии вызывают у нас опасения. Получается то, что ученые называют «дилеммой безопасности». Она возникает тогда, когда одно государство старается обезопасить себя от всех возможных внешних угроз, а соседние реагируют на эти попытки и, в свою очередь, стараются обезопасить себя. Такие взаимные конкурентные действия создают гонку вооружений. Мы попадаем именно в такой заколдованный круг в отношениях между нашими государствами.

- По вашему мнению, России не стоит беспокоиться по поводу размещения ПРО на территории Польши и Чехии?

- На самом деле там будет примерно десять ракет с установками. Вряд ли это может противостоять военной мощи России. Скорее всего это лишь символический шаг в отношении соседних государств, признак того, что НАТО поддерживает их.

- Простите, профессор, но Вы говорите, что десять ракет эти государства защитить не могут, но они могут нанести определенный ущерб другой стране. Зачем же тогда они нужны, если не для демонстрации силы: сегодня поставили десять ракет, а завтра их может быть и двадцать, и тридцать?

- Кто знает, я не могу отвечать за американскую администрацию и не знаю всех ее замыслов. Но я знаю, что угрозы со стороны Москвы в отношении Польши и Чехии вызывают определенную реакцию. Весь вопрос в отношении этого региона заключается в том, для чего существует НАТО, зачем мы его расширили. Но Америка приняла такое решение и, может быть, НАТО расширится еще, приняв Грузию и Украину, что будет очень значительным шагом. Естественно, это вызовет реакцию в России.

- Я думаю, эти шаги уже вызывают реакцию России: она сближается с Китаем. Несколько месяцев назад были проведены очень крупные совместные учения России и Китая. Каково, по-вашему, отношение к этому американской администрации?

- У американцев вряд ли это вызовет опасения, ведь в России до сих пор отношение к Китаю очень настороженное. В Москве и тем более на Дальнем Востоке, и в Сибири, можно услышать все что угодно: дескать китайцев развелось много, зачем они сюда приезжают, они уже владеют магазинами, а что будет дальше и так далее. В России существуют опасения об опустошении Сибири со стороны Китая. Сейчас создается довольно мощная Организация Шанхайского содружества. Интересно, чем она станет в дальнейшем, может быть, действительно стабилизирующим фактором для региона. Об этом говорит то, что и Пакистан, и Монголия, и Иран направляют на встречи Содружества своих наблюдателей. Также они проводят совместные антитеррористические операции, что в наших общих интересах.

- В американской прессе Президент Путин называется разными нелестными эпитетами. «Диктатор» - лишь самый мягкий из них. Не кажется ли вам, что речь Путина 10 февраля в Мюнхене положила начало Холодной войне?

- Думаю, что постепенная тенденция к ухудшению - это уже возврат к каким-то новым отношениям между нашими государствами. Я давно предвидел возвращение чего-то подобного.Не могу назвать это «холодной войной», поскольку тут нет идеологической основы, и Россия сегодня, как военное государство, просто не может противостоять Америке. Скорее, происходящее можно охарактеризовать как конец стратегического партнерства. Это было заметно и раньше, просто теперь Путин высказал то, чего раньше не озвучивал, хотя почти все в его администрации думали именно так: «Америка стремится к гегемонии». Тот факт, что он говорил об этом в Мюнхене лишь повторение давней советской стратегии: создать союз с Европой, выключив из него Америку. Оказалось, его речь произвела обратный эффект, поскольку вызвала страх у многих в Западной Европе.

- Может ли Америка противопоставить что-то растущему влиянию России в Западной Европе? Ведь Россия, помимо Мюнхенской речи Путина имеет и другой аргумент - энергоресурсы и газ.

- Я не считаю, что влияние России в Западной Европе растет, скорее наоборот. Как вы помните, в начале января 2006 года и 2007 года была прекращена подача газа в Западную Европу, в чем обвинили не Украину и Беларусь, а Россию. Тот факт, что Россия является ненадежным партером в отношении подачи энергоресурсов, вызывал очень серьезную реакцию и критику со стороны Западной Европы. Так что к России не так уж много симпатий сегодня. А если Америка смягчит свою внешнюю политику в отношении Ирака и Северной Кореи, а Европа будет энергетически независима, то России довольно тяжело.

- Когда мы говорим об антитеррористической компании России, учитывают ли США, что 40 процентов населения России – мусульмане, и это во многом связывает действия Президента Путина.

- В России есть мусульманское население, но никак не 40 процентов. Угроза терроризма реальна, о чем говорит и Буш и Путин, но мы также понимаем, что не каждое проявление религиозного чувства является политическим действием. К сожалению, в России, а уж тем более на Кавказе, любое проявление религиозных течений считается политической угрозой и это жестко преследуется. Как мне кажется, для России сейчас очень важно не пойти на крайности.

- Я имел в виду, что маневры Президента Путина в отношении борьбы с терроризмом скованы тем, что он сам находится в центре мусульманского мира, и его поддержка Америки на Ближнем Востоке может плохо сказаться на внутренней политике России.

- В России есть традиция довольно спокойного сожительства между православными и мусульманами. Она восходит еще к Российской империи, в которой мусульманская община имела определенные права и привилегии. Между татарами и россиянами на протяжении столетий были довольно спокойные отношения, так что для России есть повод вспомнить эти традиции. Да, была Кавказская война в 19 веке, но в то же время мусульмане на Волге довольно спокойно жили долгое время.

- Я читал, что Россия продает какие-то ракетные установки Ирану. Вы думаете, это политическое действие или финансовое?

- Одно не исключает другого. Поставки оружия являются огромным экономическим ресурсом. Для России, наверное, вторым по значению после продажи энергоресурсов. Мы видим, что Иран является большим покупателем оружия, и у России гораздо теснее отношения с Ираном, чем у Америки. Mосква хочет и дальше оставаться влиятельным партнером в этом регионе, но они также боятся возможности, что Иран на самом деле создаст атомное оружие, используя для этого технологии, полученные из России. Москва не хочет быть выключенной из мирового сообщества, которое сейчас пытается прекратить военную программу Ирана. Так что у России противоречивые цели в отношении Ирана. Мы сейчас зависим от готовности Ирана играть стабилизирующую роль в отношении Ирака. Одновременно, мы хотим исключить возможность, чтобы у Ирана было ядерное оружие, которое может быть направлено против Израиля.

- Вернемся к вопросу о Путине. Эта фигура для США уже довольно предсказуема, но кто придет после него. Есть ли у США какая-то желаемая кандидатура на президентство в России?

- Нет. По-моему, нет таких людей, которые проявили бы себя как конкуренты Путина: все политики в России являются либо его сторонниками, либо ставленниками. В Америке заинтересованы в общем курсы страны, а не в выдвижении определенных личностей. Мы бы хотели, чтобы Россия стала демократической державой, где воцарились бы справедливость, стабильность, открытость и рыночные отношения.