Замечательный танцовщик Николай Цискаридзе рассказал, как после травмы он дорвался до книг, театров и музеев, а ещё о том, как много времени провёл в Третьяковке в зале Врубеля. Он любовался там, конечно же, «Демоном». Я помню скамью в том зале, где можно было спокойно посидеть, полюбоваться, подумать... В этом году Третьяковская галерея обещает устроить большую выставку Врубеля в честь его 165-летия.

Родился Михаил Александрович Врубель в марте 1856 года в семье военного юриста. Вскоре остался без матери, но через четыре года отец снова женился. Мачеха оказалась совершенно «неправильной», непохожей на большинство литературных образов, и с ней у маленького Миши установились очень хорошие отношения. Это она постаралась, чтобы он полюбил литературу и музыку, и всячески поощряла развитие его склонности к живописи. В Одессе юный Врубель блестяще окончил Ришельевскую гимназию, в Петербурге занимался в школе Общества поощрения художников. Не удивляйтесь обширной географии, ведь отец был военным и переезжать приходилось часто. Ещё отцу хотелось, чтобы сын получил хорошую профессию – конечно, юриста. Поэтому Врубель поступил в Санкт-Петербургский университет на юридический факультет, а брат мачехи взял на себя заботы о его обеспечении. Так что во время студенчества жил Михаил вполне безбедно!

Но от себя не убежишь. Получив юридическое образование и даже поработав недолго, Михаил Врубель в 1880 году поступает в Академию художеств. Его наставником по рисунку стал Павел Чистяков – лучше и быть не могло; живописью он занимался у Ильи Репина. Врубель отдаётся обучению до конца, работает очень много. Чистяков очень ценит его, да и Репин ценит, хотя с Репиным у Врубеля оказалось разное понимание задач искусства, ведь они принадлежали к разным поколениям. Для Врубеля понятие «искусство для искусства» уже не было ругательным, как для передвижников, к которым был близок Репин; Врубеля живопись передвижников никак не привлекала. В Академию Врубель поступил вместе с Валентином Серовым, затем оба они сблизились с художественным объединением «Мир искусства», организованным к концу века Александром Бенуа.

Как самостоятельный молодой человек с высшим образованием Врубель теперь должен был обеспечивать себя сам. Но с финансами у него как-то не складывалось, хотя он и отказывался от семейной помощи, чтобы не привыкать к ней. Довелось мне ещё в советские времена в Центральном государственном архиве увидеть написанную на тетрадном листке просьбу Врубеля в Академию художеств отсрочить ему плату за обучение...

И тут ему подвернулся счастливый случай. Профессор Адриан Прахов возглавил работы по реставрации росписей в киевских соборах – Кирилловском и Владимирском. Он попросил Чистякова дать ему в помощь способного студента; лучшим, по мнению Чистякова, был Михаил Врубель. И в 1883 году Михаил Врубель по рекомендации Чистякова отправляется в Киев, где выполняет 150 фрагментов старых фресок и 4 новых композиции на месте утраченных.

В это же время он влюбился в Эмилию Прахову, жену Адриана Прахова. Эмилия, женщина образованная и остроумная, хотя и очень своенравная, была на 7 лет старше Врубеля и имела троих детей. Сначала поклонение молодого художника доставляло ей удовольствие, но Врубель в своём обожании становился все более откровенным. Может быть, поэтому Адриан Прахов отправил его в Италию. Поездка оказалась приятной и полезной, во время неё Врубель выполнил четыре иконы для Кирилловского собора. А что касается его чувств к Эмилии, то они совсем даже не охладели, и по возвращении в Киев Врубель сделал Праховой предложение, причём, о своём намерении он сначала сообщил профессору Прахову!

Икона Врубеля «Богоматерь с младенцем» в Кирилловском храме оказалась написана с лицом Эмилии, эти огромные глаза – точно списаны с неё. Узнала её и супруга киевского генерал-губернатора, сказав что-то вроде: это что ж, я на Милку молиться буду? Но Врубель нашёл этому оправдание, мол, именно таковы взятые из жизни мадонны Рафаэля.

Эмилия сочла любовь художника чрезмерным инфантилизмом. Но, оказывается, Врубеля она помнила всегда, ведь даже оставив мужа и поселившись в той же киевской квартире, где когда-то жил Врубель, она самой до смерти хранила его письма. Кстати, и сам Прахов, несмотря на своё отношение к Врубелю, очень ценил его талант: «Будь моя воля, построил бы храм, который предложил расписывать только Врубелю – такому таланту нужны другие стены».

То ли повлияла несчастная любовь, то это была особенность характера Врубеля, но в Киеве он устроил себе этакий «свободный график»: не присутствовал на работе, как все, «от и до». Но именно этот период работы в Киеве историки искусства считают наиболее интересным. Самыми ценными стали эскизы росписей для Владимирского собора. А ведь здесь работают и Виктор Васнецов, и Михаил Нестеров. Все отмечали творческую оригинальность эскизов «Воскресение», «Вознесение», «Надгробный плач» – последний Врубель предлагал даже в нескольких вариантах. И все они отмечены особой выразительностью. Но как раз эта оригинальность, выразительность не была принята церковью, поэтому во Владимирском соборе Врубель выполнил только орнаменты, а эскизы хранятся в Киевском музее.

После второй поездки в Италию Врубель начинает работу над вариантами сюжетов «Христос в пустыне», «Восточная сказка» и над первым вариантом «Демона», от которого потом ничего не осталось. И немудрено: это время художник вёл довольно безалаберную жизнь, пил и гулял, а чтобы разделаться с долгами, работал маляром на стройке и полотером в кабаке. Писал он много, но как-то не ценил свои работы, часто дарил их, а иногда выбрасывал или рвал, как это случилось с «Восточной сказкой» (потом, правда, удалось склеить её). Говорили – и Прахов, и Нестеров, и Третьяков – о блистательно выполненной композиции «Христос в Гефсиманском саду». Пришли посмотреть её, а на том же холсте увидели написанную по готовой картине какую-то цирковую наездницу. Не нашлось, видите ли, у автора другого холста!

В 1889 году Врубель едет в Москву. Наступает самый плодотворный период его творческой жизни – и самый счастливый. В эти годы он ещё раз побывал в Италии, по возвращении в Москву создал панно «Венеция». Вероятно, под впечатлением от оперы «Кармен» пишет картину «Испания», а также портреты, причём, портреты никогда не пишет заказные – это всегда интересные ему люди, например Савва Мамонтов.

Любовь к музыке привела Михаила Врубеля в частную оперу Мамонтова, где он оформлял оперы «Царская невеста» и «Сказка о царе Салтане». В постановке «Гензель и Гретель» Врубель горячо восторгается голосом певицы, имя которой было Надежда Забела. Он объясняется Надежде в любви, и скоро она становится его женой. Врубель бывает на всех спектаклях и репетициях жены, создаёт для неё не только театральные, но и повседневные костюмы...

«Царевна-Лебедь» была написана Врубелем, конечно, под впечатлением оперы Николая Римского-Корсакова «Сказка о царе Салтане». Но это был, скорее, образ, чем портрет, так что не удивляйтесь, что похожа «Лебедь» снова не на кого иного, как на Эмилию Прахову. Во всяком случае, мы спустя сотню лет можем просто наслаждаться перламутровой колористикой и потрясающей красотой этого сказочного образа.

В Москве в 1890 году был написан «Демон сидящий». А ведь задумал его Врубель ещё в Киеве после оперного спектакля, перед этим многократно перечитывая и осмысливая поэму Лермонтова. Каким был киевский Демон, мы никогда не узнаем. Валентин Серов видел его написанным черной и белой масляными красками. Врубелю решение не понравилось, последовали сотни других эскизов, но всё это было не то, не давался «Демон».

Родился нужный образ в мае 1890 года, как-то сразу, что можно понять по эскизу. В письме отцу Михаил Александрович так описывал его: «Демон – дух не столько злобный, сколько страдающий и скорбный, при всём этом дух властный и величавый». И его манера написания совершенно необычна; надо сказать, что в живописи Врубель несколько опередил художников Европы. А Демон поистине велик, и это подчёркнуто даже тем, что он будто бы не вписывается в выбранный формат. Мощное тело, выразительное лицо дают нам почувствовать, что он полон сил, полон энергии, которую неведомо куда направить. Ведь у Лермонтова он послан сеять зло, но...

Нигде искусству своему

Он не встречал сопротивленья –

И зло наскучило ему.

Вот ведь трагедия – сила, которой нет применения. Он даже равнодушен к красоте мира: величавые горы, необычной красоты цветы – ничто не трогает его. Но мы-то можем любоваться.

Что интересно, ведь и художники поначалу не приняли «Демона». Врубель в это время работал в доме Саввы Мамонтова в Москве, где и увидели эту картину. Не приняли «Демона» ни Мамонтов, ни Серов, ни Третьяков. Позже их оценки поменяются. А ещё можно вспомнить Шаляпина: «И писал же он своих Демонов! Крепко, страшно, жутко и неотразимо... От Врубеля мой Демон». Тогда же, в 1891 году Врубель получил заказ иллюстрировать юбилейное издание Лермонтова вместе с другими художниками. Из 22 сделанных им иллюстраций половина относилась к Демону. Уже и не удивимся, узнав, что художники большинство работ не приняли и не оценили.

В эти же годы художник много работает у Саввы Мамонтова и даже возглавляет керамическую мастерскую. В Абрамцеве у Врубеля появляется интерес к народному творчеству, к русскому фольклору. В 1898 году написан «Богатырь», следом за ним «Пан», которого можно увидеть в Третьяковке. И, опять же, это сделано по-врубелевски своеобразно: Пан, греческий бог, становится вполне «нашим» лешим, его голубые глаза делают его совершенно «родным».

В 1896 году задумывается Всероссийская выставка в Нижнем Новгороде, где должен быть и художественный отдел. Савва Мамонтов заказывает Врубелю два монументальных полотна. Жюри не принимает эскизов Врубеля (полагаем, что академики поняли, что их работы просто померкнут рядом с Врубелем!). И тогда Мамонтов строит отдельный павильон для работ Врубеля. «Вольга и Микула» с их русскими героями, к сожалению, не сохранились, зато «Принцесса Грёза», написанная на средневековый сюжет по поэме Ростана, – это и есть та работа, которую мы теперь видим в Третьяковке, а также в виде майолики на гостинице «Метрополь» в Москве.

И ещё двух «Демонов» пишет Михаил Врубель: никак не может он с ним расстаться. Это «Демон летящий» и «Демон поверженный» (последнюю художник дописывал уже на выставке). Очевидцы говорили, что при этом «Демон» каждый день менялся, у него бывало разное выражение лица. В это время Врубель уже серьёзно болен. Он осознаёт своё психическое расстройство, пытается бороться с ним и даже поддерживает свою жену на похоронах двухлетнего сына. Но потом его здоровье ухудшается, и он говорит родным: «Везите меня куда-нибудь, а то я вам наделаю хлопот».

После переездов по разным клиникам Врубель оказывается в лечебнице доктора Усольцева, где улучшается его состояние и откуда его выписывают. Врубель даже съездил из Киева в Москву, но... снова клиника. И что самое удивительное – художник и в клинике продолжает работать: пишет портреты окружающих людей, врачей, пейзажи за окном, чудесные рисунки из серии «Бессоница». Врубелю даже заказывают портрет Валерия Брюсова, и даже неоконченным он смотрится потрясающе. Брюсов очень доволен этой работой: по его словам, он старается быть похожим на портрет.

Внезапно Врубеля настигла слепота. Из огромного мира художнику остались только музыка и литература. Жена заботится о нём до последних дней, как может. Это удивительно, но Врубель даже сохранял способность рисовать, не отрывая карандаша от бумаги. Искусство было последним, что связывало его с жизнью. Доктор Усольцев писал: «...творчество было для него так же легко и необходимо, как дыхание. Пока жив человек, он дышит, пока дышал Врубель – он творил».