Слушайте наше радио!
Сеть
RussianTown
Перейти
в контакты
Карта
сайта
Портал русскоговорящей
Атланты
Читайте статьи различной тематики
на нашем сайте
Портал русскоговорящей
Атланты
Читайте статьи различной тематики
на нашем сайте
Главная О нас Публикации Знакомства Юмор Партнеры Контакты
Меню

Последний гений ХХ века

Последний гений ХХ века

В 1863 году некий посетитель Королевской библиотеки в Мадриде наткнулся на удивительный манускрипт, который, судя по всему, никто и никогда не читал, хотя дата на нём была давняя – 1566 год. Называлось это сочинение «Сообщение о делах в Юкатане». Автором значился Диего де Ланда. Долго ждал манускрипт своего читателя. Читателем этим оказался священник Шарль-Этьен Брассер де Бурбур, который служил в Гватемале и изучал индейские языки и остатки местной цивилизации. Де Бурбур сделал для науки и вообще для мира великое дело: дал исследователям возможность узнать письменность древних майя, а значит, и их язык, который, казалось, был навсегда утерян.

Интересна судьба и самой рукописи, и её автора. После разгрома цивилизации ацтеков завоевателем Эрнандо Кортесом, после покорения Франсиско Писарро государства инков в Новом Свете была создана католическая миссия. Автор манускрипта Диего де Ланда отправился на Юкатан миссионером. Губернатором всё ещё не покоренного Юкатана в 1526 году король Карл V назначил Франсиско де Монтехо. Лишь в 1540 году условно посчитали Юкатан завоёванным, хотя майя часто восставали против угнетателей. Памятник Франсиско де Монтехо и его сыну, который заканчивал завоевание, был поставлен в г. Мерида, построенном как резиденция колониальных властей.

Завоевание было, так сказать, трёхслойным: во-первых, это заинтересованность государства в получении новых рынков, территорий и населения; во-вторых, это интерес католической церкви, задачей которой было обращение тысяч новых подданных в веру и их идейно-политическая обработка; в-третьих, это масса завоевателей часто с криминальным прошлым, для который война была единственным средством наживы. На их фоне францисканские монахи всё же отличались: они изучали язык майя, их обычаи. «Единственной силой, способной умерить жестокость и алчность конкистадоров, оказывались миссионеры. Кроме того, клирики стали единственными представителями интеллектуальной элиты Европы XVI века в Новом Свете», – так писал советский учёный Юрий Кнорозов.

Записи, которые оставил Диего де Ланда – это и впрямь научная работа, в которой автор подробно описывает историю завоеваний Кортеса и Писарро, становление и развитие цивилизации майя, отдаёт должное красоте храмов майя: «Все они из очень хорошо вытесанного камня, хотя в этой стране нет никакого металла, которым можно было бы тесать». Добавим, что не было в стране и тягловых животных, не изобретено колесо; как же они доставляли на стройку эти глыбы? Также мы находим у де Ланды описание семейных отношений и сельского хозяйства, религиозных обрядов и межплеменных войн, климатических условий и обучения детей. Да, жрецы обучали детей счету, календарю, предсказаниям и умению писать – писать в бумажных книгах, где листы сложены гармошкой. Мы отдаём должное работе Диего де Ланды, но при этом именно он уничтожал рукописные книги майя: «Мы нашли у них большое количество книг с этими буквами, и, так как в них не было ничего, в чём не имелось бы суеверия и лжи демона, мы их все сожгли; это их удивительно огорчило и причинило им страдания».

Так было: архиепископ Хуан де Сумаррага сжёг на кострах книги ацтеков, испанский кардинал Хименеса велел сжечь 280 тысяч томов из библиотеки Кордовы, собранных арабами. То же самое сделал и Диего де Ланда. Великий художник Ривера в росписи в Национальном дворце Мехико показал сожжение книг майя католическими священниками – уничтожение памяти о древнейшей культуре.

Вся эта культура вдруг исчезла в IX–X веке: в это время обрываются датированные надписи. До сих пор неизвестна причина опустошения городов майя, но это были не войны и не какие-то климатические изменения. Пока всё это остаётся тайной, загадкой.

Культура майя оказала влияние на соседние народности. Ведь майя первыми на континенте создали систему иероглифической письменности – где-то в VII веке до н. э. Созданный майя календарь вошел в употребление у народов Мексики, у них существовала система счёта (двадцатеричная). В астрономии майя вычислили продолжительность солнечного года с точностью даже большей, чем в современном григорианском календаре. Они определяли заранее солнечные затмения, знали периоды обращения Луны, Венеры и других планет. Хранителями этих знаний были жрецы.

Одним из тех, кто давал бесценный материал епископу, был Гаспар Антонио Чи, индеец знатного происхождения, в совершенстве знавший испанский язык. Он, конечно же, знал и письмо майя, и может быть, это с его помощью в рукописи Диего де Ланды появились знаки письма майя, обозначенные буквами испанского алфавита. В 1864 году Брассер де Бурбур опубликовал рукопись де Ланды на испанском языке и в переводе на французский. С тех пор ни одна публикация по истории американских цивилизаций не обходилась без использования работы Диего де Ланды. А поскольку вскоре были обнаружены ещё три рукописи с письменностью майя, так называемые Дрезденский, Мадридский и Парижский кодексы, то появился соблазн расшифровать эту письменность, хотя пока было непонятно, как к этой работе подступиться.

По мере открытия новых памятников с текстами растёт интерес к истории древних цивилизаций, появляются свои корифеи в науке. В Штатах формируется целая школа майянистики, главой которой в ХХ веке признан Эрик Томпсон. Он очень много сделал по сбору и классификации знаков майя, по их изучению. В 1950 году Томпсон издаёт «Введение в иероглифику майя», в 1962 году – «Сводный каталог», куда включены 861 знак письменности майя. Но в результате Томпсон пришёл к выводу, что знаки майя являются символами, картинками, которые выражают идеи, но не звуки. Теория Томпсона считала расшифровку письменности майя безнадёжным делом. Он писал: «Знаки, которые приводит де Ланда – недоразумение, путаница, глупости. Можно растолковывать отдельные рисунки. Но вообще письменность майя никто и никогда не сможет прочитать». А поскольку Томпсон был признанным лидером майянистики, этаким американским Трофимом Лысенко, то развитие американской майянистики явно зашло в тупик. Исследователи не видели никакой перспективы в работе.

Прочитать письменность майя сумел советский учёный Юрий Валентинович Кнорозов. Он родился в 1922 году, окончил школу, поступил на истфак Харьковского университета. Завершил второй курс на пятый день после начала войны и был направлен на строительство оборонительных сооружений под Чернигов. Но, не создав ещё никаких оборонительных сооружений, он оказался за линией фронта и с трудом добрался до семьи в Харьковской области, то есть на оккупированной территории (этот факт ещё скажется в дальнейшем). В 1945 году Кнорозов, будучи уже в Москве, перевёлся на истфак МГУ. Профессор предложил ему статью немецкого исследователя Пауля Шельхаса под названием «Дешифровка письма майя – неразрешимая проблема?». И Кнорозов всерьёз заинтересовался письменностью майя.

Скоро Кнорозов получил диплом МГУ, но в это время дешифровку письменности майя он уже сделал своей научной целью, и для продолжения работы нужно было поступить в аспирантуру. Вот тут-то и сказалась та самая графа из советской анкеты, которую мы заполняли при поступлении на работу: «Находились ли вы или ваши родственники на оккупированной территории?». И поскольку Юрий Кнорозов в 1941–1943 гг. там «находился», путь в аспирантуру ему был заказан. Сначала отработай по распределению три года, а потом поступай по конкурсу... Не допустили его ни в аспирантуру МГУ, ни в Ленинграде, ни даже в Казахстане, а терять три года не хотелось. Тогда профессора Толстов и Токарев добились зачисления Кнорозова в Музей этнографии народов СССР в Ленинграде на должность младшего научного сотрудника. Оставалось идти на защиту диссертации без прохождения аспирантуры, хотя отказ от аспирантуры Кнорозов переживал тяжело, даже начал пить.

В 1952 году в журнале «Советская этнография» была помещена первая статья молодого учёного Кнорозова о дешифровке письменности майя. Реакция была мгновенной: в The New York Times Эрик Томпсон тут же публикует статью, где объявляет дешифровку Кнорозова марксистской уловкой и пропагандистским сговором. Мы помним, что по мнению Томпсона, знаки в письменности майя – всего лишь картинки. А Кнорозов пришёл к выводу, что письменность майя – фонетическая, силлабическая, то есть каждый из обнаруженных в ней 355 знаков читается как слог и звучит одинаково в любых сочетаниях. Нужно было ещё понять, где какие члены предложения, где значки, которые не читаются, но определяют читаемые знаки, где междометия, предлоги, как строится фраза... Нужно было хотя бы научиться различать похожие знаки, ведь всякая «каллиграфия» позволяет немного менять знаки для красоты. А уж знаки на камне часто просто трудно различить.

Поняв это, Кнозоров перешёл к рукописи Диего де Ланды. Теперь ему было ясно, что де Ланда для обозначения знаков майя использовал не звуки, а названия испанских букв. Алфавит из 29 знаков в «Сообщении...» – это ключ к дешифровке письменности, только теперь можно было начать их читать. 29 марта 1955 года Юрий Кнорозов с этим и вышел на защиту своей диссертации. Планировалось это событие как защита кандидатской, но, учитывая значимость темы и уровень исследования, было решено присвоить Юрию Валентиновичу Кнорозову сразу докторскую степень. По этому поводу существует легенда, что вся защита заняла три с половиной минуты, а Кнорозов заявил: либо вы это уже прочитали, если вам интересно, а если не прочитали, то объяснить быстро это всё равно не удастся.

Ему устроили командировку на Международный конгресс американистов в Копенгагене, где присутствовали 328 учёных из 34 стран. Методика Кнорозова была представлена научному миру, и началось непримиримое противостояние Кнорозова и Томпсона. Теперь исследователи должны были выбирать один из двух путей в майянистике.

Была одна загвоздка: Кнозоров считался невыездным, его не выпускали в зарубежные поездки. На Международный съезд историков в Риме его не пустили, был представлен только его доклад. Позже Кнорозов был приглашён в Нью-Йорк на конференцию «Фонетика в иероглифическом письме майя», его ждали как признанного авторитета и удивлялись, почему Кнорозов не приезжает. Когда поняли, что дело в «железном занавесе», начали приезжать к нему сами. Приезжали Президент республики Чили Сальвадор Альенде, поэт Пабло Неруда, Президент Гватемалы Хакобо Арбенс Гусман, презжали американские майянисты, принявшие метод Кнорозова.

В 1975 году Кнорозов издаёт полный перевод четырёх «Кодексов», за что его удостаивают Государственной премии СССР. Трудно поверить, но в те годы главными достижениями СССР считались полёт Гагарина, балет и дешифровка письменности майя.

В первый раз Кнозоров увидел те города и те храмы, которые он хорошо знал по картинкам, лишь в 1990 году. Взобрался на Храм ягуара, преодолев 75 ступеней. Несколько раз побывал в Мексике, в городе Паленке, проведя там дискуссию у открытого недавно саркофага. Губернатор одного из штатов брал на себя его расходы по перемещению, проживанию, питанию, медицинскому обеспечению. Директор Национального института антропологии Мария-Тереса Франко инициировала награждение Кнорозова орденом Ацтекского орла, который вручается иностранным гражданам за исключительные заслуги перед страной. За рубежом к нему относились как к национальному герою.

Скончался Юрий Кнорозов ровно 25 лет назад, 30 марта 1999 года. Единственной организацией, выделившей материальную помощь на похороны, стало посольство Мексики. Памятник Кнозорову установлен тоже в Мексике, рядом с Большим музеем мира майя. На нём Юрий Валентинович изображён со своей любимой кошкой Асей. На обратной стороне памятника выбиты иероглифы майя – знаки, которые научил читать весь мир русский учёный Юрий Валентинович Кнорозов.


Читать еще

Не все то золото, что бле..

Наш гость - Владимир Вино..

О корабле и капитане, или..

Белая магия, чистые мысли..