Постичь наш язык, будучи иностранцем – это, пожалуй, подобно чуду. Наш собеседник Марк Кашер бегло говорит по-русски. Он американец, бизнесмен, инвестор, руководитель крупных проектов в странах бывшего Союза и большой фанат нашей культуры. Мы как русскоязычный журнал в некотором роде не только её носители, но и хранители, и нам отрадно видеть, что независимо от геополитической ситуации были и существуют настоящие русофилы. Давайте спросим: откуда у американца искренняя любовь ко всему русскому?

– Марк, спасибо за ваше согласие на беседу при всей вашей занятости. Как я понимаю, у вас нет русских корней? Что же подтолкнуло вас изучать наш язык?

– Это интересная история. Ещё в школе у меня были хорошие оценки по французскому и по латыни, а моя мама по происхождению наполовину немка, наполовину чешка. Именно она и посоветовала мне учить русский язык. У меня был великолепный учитель, который сам очень любил русский язык и культуру и передал мне свой энтузиазм. Потом я окончил Тафтский университет в 1992 году, и как раз в этот момент был обмен студентами Тафтского университета и института имени Менделеева в России. И я оказался на несколько месяцев в Менделеевском институте, что совершенно поменяло всю мою жизнь. Я играл в институтской сборной по баскетболу, и до сих пор мы с тогдашним капитаном этой сборной лучшие друзья. Мне там очень нравилось, это был удивительный опыт. Ко мне прекрасно относились. Это было время расцвета отношений между нашими странами, хотелось узнавать друг друга, и это было здорово.

– Вы тогда впервые попали в страну, не имея опыта общения на русском?

– Не совсем впервые: у меня ещё была поездка от школы на две недели в Советский Союз в 1987 году, её финансировала наша школа. А потом ещё я выиграл олимпиаду по русскому языку – и неважно, что из 21 участника я оказался двадцать первым, мы все поехали в Союз и посетили восемь городов. Но действительно погрузиться в местную жизнь мне удалось только благодаря студенческому обмену.

– Вы наверняка слышали множество стереотипов о России – ну хотя бы о медведях, которые ходят по улицам. Что стало откровением для вас?

– Тут надо отдать должное моим родителям: они никогда не попадались на пропаганду и меня воспитывали в том же духе. Я очень благодарен им. В глупые стереотипы я не верил, и моя судьба в итоге оказалась связана с СНГ. После возвращения из Менделеевского института нужно было искать работу, и моя мама сказала, почему бы не поискать в России, раз мне там настолько понравилось. Она даже купила мне билет в один конец! Это было очень смело, но она действительно разглядела мою привязанность. Моей первой работой была должность преподавателя английского языка в Москве, в школе имени Саманты Смит. Платили всего 9 долларов в месяц, но всё было безумно интересно (смеётся).

– Сложно ли было вначале? Всё-таки новый язык, незнакомая культура.

– Да нет, всё было в удовольствие, все хорошо ко мне относились. Иногда немного уставал постоянно говорить по-русски, а кроме этого всё было отлично. Мне потом довелось поработать не только в Москве, но и в Одессе, и в Николаеве, и в Узбекистане, и в Киргизии. После этого мне даже на Уолл-стрит было скучно!

– Попадали ли вы в комичные ситуации, например, когда вы не в тему употребляли какое-то слово?

– Вспомнил один из случаев. Мы ехали в московском метро с моей знакомой. А я очень плохо ориентируюсь на местности. И вот я ей говорю: «У меня что-то не то с ориентацией!». Она очень смеялась.

– Насколько вам стало близко русское искусство, книги, кино, театр?

– Я обожаю театр. Ещё в институте мы три раза в неделю ходили на спектакли, в оперу, в музеи, и это буквально открыло для меня новый мир. Театр я понял не сразу, но проникся. Был в Театре на Таганке, в «Табакерке», в Вахтанговском на Арбате. Ещё очень люблю песни Высоцкого, группы «ДДТ», Гребенщикова. Если где-то мне непонятнен смысл, я иду к жене и она всегда всё объяснит.

– У вас русская жена? Как вы познакомились и на каком языке общаетесь?

– Да, Ольга русская, но что интересно – мы познакомились, когда она жила в Штатах, а я в Казахстане. Она приехала в Казахстан навестить своих родителей, и там мы встретились. В тот момент общались на русском. Потом она устроилась на работу в Вашингтон, я переехал в Нью-Йорк, и мы встречались. Сейчас говорим на обоих языках. Наши дети тоже очень хорошо говорят по-русски, и читают, и пишут. У них было семь лет жизни в России, и чувствуется, что они благодарны за это. Это опыт, расширение кругозора.

– А как вам суровая зима и вообще погода?

– О, русская зима! Знаете, я родился в Филадельфии и учился в Бостоне. Считал, что там не так уж холодно, и как следует не одевался. Но в России я понял, что такой подход не пойдёт, это далеко не Филадельфия и не Бостон (смеётся). У русской зимы есть своя прелесть, мы часто бывали на даче у друзей в Подмосковье и очень хорошо проводили время. Снег, баня... Мои дети очень любят баню, они закалённые ребята, даже русские удивляются, как они выносят мощную парилку, а потом окунаются в купель. У меня есть друг Итан Поллок, сейчас он почётный профессор русской истории в Университете Брауна – так вот, он написал книгу про баню. Очень рекомендую. В ледяную воду нырнуть я ещё не набрался храбрости, а вот в снег или в купель – это да! Для храбрости, видимо, надо принять «сто грамм».

– Кстати, как вам русская водка?

– Замечательно, особенно с салом, чёрным хлебом и чесноком! Просто супер.

– А у вас есть любимое выражение или пословица на русском языке?

– Дайте подумать... Вспомнил: мне очень нравится выражение «это и ежу понятно». Видимо, русский ёж такой умный, что понимает всё (смеётся).

– Как вам кажется, смогли ли вы понять загадочную русскую душу?

– Не хочу хвастаться, но я никогда не чувствовал себя чужим, хотя очень часто оказывался единственным американцем в компании. Может, я и не понимаю загадочную русскую душу до конца (наверное, и сами русские её не всегда понимают), но думаю, что понимаю лучше, чем многие иностранцы.

– Совсем недавно к нам обратился школьник, американец, он с энтузиазмом изучает русскую культуру. Я хочу сказать, что никакая геополитика не может помешать адекватным людям общаться. Вы с этим согласны?

– Согласен на сто пятьдесят процентов! Я рос во время холодной войны, в те годы нашим народам было очень легко демонизировать друг друга, к сожалению (опять же, спасибо моим родителям, что они не поддавались). И только с началом перестройки мы стали пересекаться, встречаться и дружить. Это было здорово. Боюсь, что сегодняшняя политика с обеих сторон сокращает наше общение друг с другом, и это нехошо, потому что снова легко начать всех демонизировать. Главное – это сохранять адекватное восприятие друг друга.

– Что ж, пусть будет так. Спасибо вам за беседу и за поддержку нашего языка в это сложное время. Успехов вам во всех делах!