Слушайте наше радио!
Сеть
RussianTown
Перейти
в контакты
Карта
сайта
Портал русскоговорящей
Атланты
Читайте статьи различной тематики
на нашем сайте
Портал русскоговорящей
Атланты
Читайте статьи различной тематики
на нашем сайте
Главная О нас Публикации Знакомства Юмор Партнеры Контакты
Меню

Любовь в затерянном городе: будни жены добропорядочного тирана

Любовь в затерянном городе: будни жены добропорядочного тирана

Истории о насилии в семье не бывают одинаковыми. В каждой из них беда приходит с новыми уроками. «Русский город» записал рассказ Светланы Томпсон – как выглядит жизнь, когда тебя систематически бьёт самый близкий человек, как попасть в тюрьму беременной и как обрести помощь и друзей, когда уже совсем не ждёшь.

Хороший для всех

Светлана далеко не была наивной молоденькой девчонкой. Имея университетское образование, она твёрдо стояла на ногах, воспитывала сына-подростка от первого брака. И тут – международное знакомство, американский жених. После красивых ухаживаний Бенджамин увёз её в крохотный городок Истман в трёх часах езды от Атланты. Дом, в который попала Светлана, стоял ещё дальше, на отшибе...

Светлана, о чём будет эта история – о семейном насилии или мужской непорядочности?

– И о том, и о другом. А ещё о том, как легко обмануться. Когда мой будущий муж приезжал в Россию, он очаровал не только меня, но и моего старшего сына Николая, и моих родителей. По сути, у нас было обычное знакомство через интернет, но что меня особенно привлекло в Бенджамине – это его стремление узнать не только меня, но и моего сына. Обычно мужчины не горели желанием общаться с чужим ребёнком. Бенджамин оказался талантливым гитаристом, вдохновил Николая на занятия музыкой и даже сочинил в честь меня песню. Потом, правда, сказал, что не помнит такого!

Ваше знакомство развивалось стремительно?

– Вообще вся ситуация развивалась стремительно. Но это даже к лучшему, потому что угодив в такую историю, как у меня, нужно бежать сразу, не затягивая. Если женщина тянет, то совсем скоро от неё уже ничего не остаётся – она полностью разрушена психологически. Я много видела таких женщин. Всех их удерживали какие-то надежды – вот он изменится, вот я буду такой, какой нужно, и это не повторится. Моя собственная психика изменилась до неузнаваемости! Это я только теперь поняла... Вначале он ухаживал обалденно, приехал с кольцом делать предложение. Мне, конечно, было не семнадцать лет, чтобы легко потерять голову. Я не полагалась на одни только чувства, оценила его положительные стороны: не пьёт, не курит, христианин, играет в церковном ансамбле, психолог по образованию, помогал неблагополучным детям. Но вся картинка оказалась обманчивой.

Что случилось после приезда в Америку?

– Сразу, как только пересекли границу США, он заявил, что Америка – страна мужчин. А это значило, что я должна его слушаться. Например, мне не хотелось сразу на третий день пребывания идти и регистрировать брак, но Бенджамин начал давить: так нельзя, что скажут люди! И мы поженились. Его поведение становилось другим просто на глазах. Да ещё место, в которое он меня привёз, производило впечатление страшной глуши. Возле дома проходит трасса – и всё, больше ничего нет, пешком никуда не дойдёшь.

Когда он поднял на вас руку в первый раз?

– Практически сразу. Через три недели после свадьбы, когда я ещё даже не освоилась в новой стране. Всё случилось на сексуальной почве. Я не ханжа, но поверьте, то, что он потребовал от меня в постели, было действительно отвратительно... Когда просьба проделать то же самое повторилась ещё раз, я не сдержалась и ответила ему: «Может, тебе стоило жениться на мужчине?». И в ту же секунду его словно переклинило – с пеной у рта швырнул меня на кровать, запрыгнул сверху, придавил всем своим весом и избил... Как потом выяснилось, у него был какой-то пунктик на почве мужской ориентации. Жизнь в таком городке, как Истман, с пятью тысячами жителей, накладывает свой отпечаток: если кто-то узнает что-то неподобающее, то всё, репутации конец. А «неподобающим» в данном случае стала бы нетрадиционная ориентация, а вовсе не избитая жена.

Вы не ушли от него сразу после этого?

– Собиралась, но... так и не ушла. А через какое-то время уже начала думать, что вроде ничего ужасного и не происходит. Вот так они умеют ломать психику. Не зря везде пишут и говорят: ударил – уходите. Это чистая правда. Но тогда меня переубедил даже не муж, а свёкор – его отец. Уговаривал, обещал. А Бенджамин купил подержанный «Мустанг», чтобы я могла выезжать хоть куда-то из дома.

У меня всё ещё был шок. Внутри что-то умерло, причём такое, что лучше бы умерла я сама. Это был крах всего. Ведь я поверила ему, сорвала посреди учебного года старшего сына из хорошего лицея, куда повторно его уже не приняли бы при возвращении в Россию. Но главная причина была всё же не в этом. Я просто не имела ни малейшего представления о том, куда и на чём можно уехать. У меня не было даже телефона, чтобы позвонить в полицию.

Внутри аквариума

После первого случая наступило затишье, но конфликт так и не был решён. Супруг не извинялся, отрицал всё произошедшее. Да, бывает и так: после отвратительной сцены с рукоприкладством несчастная женщина слышит: «Это ты избила меня!».

Светлана, как же он умудрялся повернуть ситуацию против вас?

– Образование психолога ему отлично помогало. Он выбирал нужные слова, утверждал, что это я распустила руки, и – самое интересное – я начинала в это верить! Начинала вспоминать, в какой момент я ударила его! Но потом у него стали появляться всё новые и новые поводы, чаще всего придуманные, например, что я ворую его вещи и деньги. Всё это заканчивалось побоями. В первый раз я позвонила в полицию, когда он приставил отвёртку к моему глазу, причём на тот момент я уже была беременна его ребёнком. Но он сумел убедить полицейских, что я ненормальная и хочу совершить самоубийство. А полицейские в маленьком городке – все его знакомые с детства, их совет был один: помиритесь, всё будет хорошо.

И в такой обстановке вы ходили беременной?

– Многие в таких случаях упрекают: «Зачем вы беременели?». А меня никто и не спрашивал, делать мне ребёнка или нет! Беременность была тяжёлой, постоянно болел живот. Уже не могло быть речь о том, чтобы всё бросить и улететь в Россию. На проявление эмоций я тоже не имела права: нельзя было плакать или возражать – это злило его ещё сильнее. Постепенно я превратилась в робота: всё делала на автомате, не ощущала ни плохого, ни хорошего, ни горя, ни радости. В таком состоянии теряешь способность рассуждать, анализировать, чего-то хотеть. Приготовить еду, убраться в доме, замазать синяк – вот и все потребности.

А в один день случилось самое поразительное. При очередном скандале я как-то дотянулась и разбила тарелку. И знаете что сделал мой муж? Порезал осколками себе лицо! А дальше как в тумане: приезжает полиция и забирает меня в тюрьму. Забирает на одиннадцать дней, без доказательств, без объяснений.

Невероятно!

– Это была тюрьма предварительного задержания. Камера со стеклянными стенами и унитазом посередине. Через стекло видны соседние камеры, где сидят мужики и показывают свои причиндалы. Позже меня перевели в закрытую камеру, залитую хлоркой вперемешку с чужой мочой. Никто ничего не объяснил: почему я здесь, на какое время, чего ожидать? Заперли без прогулок, без общения. Забрали всю мою одежду, вплоть до нижнего белья, и выдали тюремный комплект. Невозможно было отличить день от ночи – круглосуточно горел яркий свет и гудели кондиционеры, от которых шёл страшный холод. Все одиннадцать дней я без выхода просидела в помещении. Предлагали позвонить по телефону – но у меня не было никого, кому можно было бы позвонить. Адвоката тоже не было.

Делали ли вам снисхождение в связи с беременностью?

– Мне давали в два раза больше еды (но такой, что её даже не хотелось есть) и принесли два матраца. Когда я пыталась узнать, сколько это может продлиться, отвечали: может быть, три месяца, а может, шесть, пока не состоится суд...

Но никакого суда так и не было. Через одиннадцать дней меня вдруг отпустили – так же внезапно, как и забрали.

Что же это было?!

– Я так и не поняла, что всё это значило. Со стороны мужа это уже не было отношение как к супруге, пусть даже нелюбимой. Я стала просто «инкубатором» для ребёнка – хотя о здоровье ребёнка он думал меньше всего. Одна из сегодняшних догадок, моих и моего адвоката, заключается в том, что всё это было спланированным спектаклем. Это должно было способствовать тому, чтобы меня депортировали, а ребёнка оставили мужу. Для чего? У нас нет ответа на этот вопрос.

Когда родился маленький Серёжа, муж был так рад, что даже купил мне продуктов – каких мне хотелось. Это было в нашей жизни в первый и последний раз. Меня всё ещё не покидала надежда: вдруг он изменится благодаря сыну? Вдруг начнёт сдерживать свою агрессию? Но когда ребёнку исполнился месяц, всё началось сначала. Больше того, муж стал бить меня, когда я держала на руках малыша. При этом он себя контролировал – не был в состоянии аффекта. Свои действия он прекрасно осознавал.

А вы никому не жаловались?

– Было некому жаловаться. Родителям сообщала более-менее хорошее, чтобы не расстраивать их. Однажды рассказала нашему пастору, и после этого Бенджамин рассвирепел ещё больше («Это предательство! «Ты позоришь нашу семью!»). Потом у него появилась привычка выгонять меня из дома, оставляя Серёжу у себя. Серёжа кричал всю ночь, а я пыталась перекантоваться где-то в машине. Муж не делал одного: не бил меня в присутствии старшего сына. Как только появлялся Николай, он становился идеальным. А я шла замазывать синяки.

Тихая гавань

Все вызовы полиции заканчивались советами в духе «стерпится, слюбится». Но однажды на вызов приехали не старые друзья мужа, а незнакомая женщина-офицер. Она сразу встала на сторону Светланы.

Вы наконец-то получили законную защиту?

– Да, на меня и детей был оформлен временный охранный ордер. Вначале нас приютила свекровь, но ненадолго. Чувство, что я обрела в ней поддержку, оказалось ложным, и после разных перипетий мы с Серёжей попали приют для пострадавших от насилия. Могу сказать одно: в приюте хорошо. По моим представлениям, там должны были жить все вместе человек сто. Если ты в приюте, значит, ты бомж и у тебя отберут ребёнка – так мне внушала моя свекровь. Но это неправда: у нас неожиданно оказалась отдельная комната с душем и туалетом, отличная общая игровая комната, прачечная, большая кухня и столовая, забитый продуктами холодильник. Впервые за долгое время я почувствовала себя в безопасности, наступило некоторое затишье. Но я опять не расставалась с надеждой, что муж изменится...

А что делал ваш муж?

– Бенджамин решил отобрать Серёжу совсем, чтобы я больше никогда его не увидела. Скоро должно было состояться слушание по вопросу опеки над ребёнком, а адвоката у меня так и не было. И тогда я написала сообщение в фейсбуке. Написала, скорее, для местных – для тех, кто ходил с нами в церковь, кто всё знал и молчал. Никто из местных не отреагировал. Но неожиданно отреагировало русскоязычное сообщество! Ирина Холл разместила объявление в свой группе «Поможем советом в Атланте». И ко мне в Истман приехала семья Светланы и Ильи Долгопят – это была первые русскоговорящие, кого я встретила здесь с момента моего приезда в Америку. Для меня это был праздник! У меня сразу поменялось внутреннее ощущение, появилась какая-то надежда, что вся эта история выйдет за пределы Истмана. До тех пор, пока всё происходит внутри крошечного городка, там будут творить всё, что угодно.

Успели ли вы найти адвоката?

– На моё счастье случился один забавный момент: за пару дней до слушания на крышу здания суда слетелось столько голубей, что они привели крышу в негодность. Здание закрыли, а слушание перенесли. Это, видимо, произошло нашими молитвами, ведь адвоката у меня всё ещё не было. Но благодаря этой небольшой отсрочке адвокат появился – его помогла найти женщина из церкви, её зовут Маккензи. Знаете, не каждый адвокат соглашается работать, когда речь идёт об округе Додж – из-за коррумпированности местных властей. А деньги на адвоката собрала Ирина Холл, объявив кампанию по сбору средств специально для нас с Серёжей! Буквально за один день нам собрали 2,5 тысячи долларов! Даже адвокат был шокирован: как, за один день?! Плюс ко всему нам с Серёжей привезли огромное количество вещей и игрушек. После моей изоляции в Истмане, где у меня не было никого и ничего, в считанные дни у нас появились друзья, появилась поддержка. На суде Ирина и Светлана сидели в первом ряду и поддерживали меня. Одна я бы просто не справилась, мне помогли совершенно посторонние люди, о которых я никогда раньше не слышала, как и они обо мне. Это наша община! Наши люди очень добрые и открытые!

Как я понимаю, слушание закончилось в вашу пользу?

– Муж и свекровь были уверены, что уйдут из здания суда, забрав Серёжу насовсем. Но им были назначены визиты всего два раза в месяц, да ещё и денежное пособие, который муж должен выплачивать нам (для него это стало отдельным ударом! Он никогда не давал нам денег, я жила на присланные папой). Окончательный развод ещё не состоялся. Я уже поняла, что в Америке это длится долго и что мужчины могут при желании продолжать судебные тяжбы всю свою жизнь. Но у Бенджамина шансов на отобрание ребёнка почти не осталось.

Только сейчас я начинаю снова жить и что-то чувствовать. Снова испытываю эмоции, открываю способность радоваться и расстраиваться – становлюсь похожей на человека. Я хочу сказать женщинам: если у вас есть дети, боритесь до последнего. Вам есть за что бороться. Нужно быть готовой не спать, много думать, и думать быстро, находясь в состоянии стресса. Забыть о своей депрессии, о стыде. Главное – только не молчать и не надеяться, что он поменяется. Если очень хотите надеяться, делайте это на расстоянии. Когда исправится, тогда и посмотрите. Но я о таких случаях не слышала...

Светлана навсегда покинула Истман. Она живёт с младшим сыном на съёмной квартире, а старший учится в университете. Маленькому Серёже предстоит операция на правой руке: кисть сформировалась неправильно, по-видимому, из-за расшатанных нервов Светланы во время беременности.

Героиня статьи выражает искреннюю благодарность Светлане и Илье Долгопят, Ирине Холл, Елене Борисовой, Ольге Гамбини, а также Маккензи из церкви Лэйксайд, Анджеле Уиллхаус из приюта для жертв домашнего насилия и адвокату Стэну Мартину, который не побоялся взять её дело.

Горячая линия для жертв домашнего насилия:

(800) 799-7233

National Domestic Violence Hotline

Анна Хэнкс, волонтёр центра для пострадавших женщин:

“Как правило, физическое состояние женщин, попавших в кризисный центр (приют, шелтер), варьируется от упадка сил до травм от физического и сексуального насилия. Психологическое состояние в большинстве своём тяжёлое: отчаяние, страх, депрессия, болезненное восприятие реальности, низкая самооценка, посттравматический стресс. Некоторые матери перестают заботиться о своих детях. Такое состояние известно многим, и справиться с ним самостоятельно, не владея определёнными практиками и без помощи специалистов, практически невозможно. Подавление такого рода травмы – это не преодоление и не излечение, а бомба замедленного действия для физического и психического состояния человека.

К сожалению, некоторые женщины возвращаются к абьюзерам сами. Бывает, что женщину преследуют и пытаются найти. Случайно могут выдать информацию близкие родственники. Поэтому местоположение кризисных центров всегда держится в секрете, и вся информация, связанная с подопечными, строго конфиденциальна.  

В центрах предоставляется помощь психологов, юристов, медиков, переводчиков, оказывается помощь с трудоустройством и поиском жилья, когда подопечные готовы начать новую жизнь. Как правило, в таких центрах всегда требуется волонтёрская помощь, и большей частью дистанционно. Это офисная и организационная работа, сортировка полученных пожертвований, сбор благотворительных средств и другие возможности.

Запомните!

Существует не только временный охранный ордер (temporary protection order), запрещающий абьюзеру приближаться к жертве на определённое расстояние, но и более мягкий restraining order. Он является взаимным: супруги не могут общаться между собой кроме как по вопросам, касающимся ребёнка. Например, если муж пишет вам оскорбительные письма, то restraining order запретит ему это делать.


Читать еще

Происхождение названий шт..

Stand Up Atlanta: не надо..

Слишком много сплетен..

'Черный квадрат' Малевича..