Есть простая истина: себя нужно любить. Забота о себе – это абсолютно правильно и даже замечательно. В Америке, кстати, это прекрасно понимают, а вот наши родители – люди советской закалки – жили по совсем другим принципами: зачастую не для себя, а для кого-то, не выставляя свое «Я», ведь выпячивать себя в те времена было немодно и даже вредно. А вот у современного поколения уже присутствует здоровый эгоизм: его представители гораздо менее наивны и не так легко верят в какие-то высокие идеалы – во всяком случае, как кажется со стороны.

Хуже это или лучше? Кто более или менее прав? Это такие вопросы, на которые сложно ответить. Но наша сегодняшняя героиня, Екатерина, определенно из поколения тех, кто не стесняется заботиться о себе.

– Да, конечно, я всегда уделяла себе, любимой, достаточно внимания, и не стесняюсь признаться в этом. Да и почему должна стесняться? В конце концов именно эта забота о себе и помогла мне чего-то добиться в жизни, как минимум, переехать в Америк. Это ведь тоже достижение – не просто уехать из небольшого провинциального российского городка сразу в такой мегаполис, как Атланта, но и закрепиться здесь, остаться, стать своей.

– Как, кстати, Вам удалось иммигрировать в США? По какой программе? Замуж Вы, насколько я понимаю, в Америку не ехали, учиться тоже нет…

– Очень просто – я выиграла в лотерее Гринкарт. И тогда же поняла: раз уж мне так повезло, такой шанс упускать нельзя. Это возможность, за которую я прямо должна была уцепиться. Поэтому каких-то серьезных сомнений, на самом деле, не было. Нет, конечно, в Брянске оставались родители с друзьями, и мне было грустно их покидать, но и они, и я понимали, что я еду за лучшей жизнью, а поэтому мы отпускали друг друга с не самыми тяжелыми сердцами.

Ну и любовь к себе, я считаю, тоже помогла мне закрепиться и остаться в Америке. Я всегда ценила себя и заботилась о себе, и это позволило мне создать свой мини-бизнес в США. Сейчас объясню, как и какой.

Еще в России я работала косметологом и реально кайфовала от этого. Мне нравилось быть красивой и помогать другим девочкам тоже быть красивыми. Мне нравилось видеть улыбки вокруг себя, дарить радость. Поэтому я вообще не сомневалась, чем буду заниматься в Америке.

– Тоже красотой?

– Да, хотя это оказалось не так просто, как я в душе надеялась. Понятно, что мои российские дипломы и сертификаты в США никому не были нужны. Пришлось учиться. Нет, ну как «пришлось» – было реально интересно, я получила очень полезные знания, а не только «корочки», и действительно рада, что прошла эти курсы. Но туда ушли почти все деньги.

Поэтому я какое-то время снимала самое дешевое жилье, какое только могла найти, и сидела, как говорили студенты в России, «на Мивине». Но потом дело пошло. Пару лет я проработала в салоне красоты, а после решила работать на дому. К тому моменту у меня уже появились постоянные клиентки, которые приходили именно ко мне – и макияж сделать, и пообщаться. И всех этих девчонок я в итоге «увела» с собой. И к ним в гости приезжала, и они ко мне – в общем, работала.

Понятно, что были сложные моменты, и в вопросе финансов, и по психологии. Где-то я разочаровывалась, казалось, что ничего не получится. Может, я бы даже все бросила, если бы тогда не начала встречаться с Эндрю. У нас был бурный роман – с частыми и громкими ссорами, скандалами, выяснением отношений, – и мы расстались, когда я поймала его на измене.

Эндрю разбил мне сердце, правда, но эффект от этого оказался неожиданным. Да, было больно, но вместе с тем я поняла, что никто сейчас не будет заботиться обо мне лучше, чем я сама. И стала как-то жить дальше, работать и развиваться, уделять внимание себе и своей красоте, а не душевным страданиям. И все начало получаться – еще и поэтому, я в этом убеждена.

В таких ситуациях люди часто говорят о себе, что уходят в работу с головой. Я так сказать не могу – просто потому, что забота о своей красоте и о красоте других – это не работа, а образ жизни. Даже общение с клиентками гораздо более неформальное, чем в каких-то других видах бизнеса – ты общаешься с ними как подружка. Хотя почему «как», за несколько лет мы с некоторыми постоянными клиентками и стали подружками.

С этими девчонками я и тусовалась после работы, и где мы только ни бывали. От вечеринок и клубов до выставок и театров – мы находили сотню способов приятно провести время. И, конечно, мне это нравилась – я была в восторге от такой жизни, от красоты вокруг. Нет, не подумайте, никакого алкоголя, ничего такого, но я веселилась на всю катушку, брала от жизни все и была совершенно этим довольна.

– Неужели на этом фоне, в тех же клубах, не было мужчин, которые оказывали Вам знаки внимания? Никогда не поверю, что такую красивую девушку не заваливали комплиментами…

– Нет, ну какие-то ухажеры были, понятное дело. Тем более что обстановка клубов и кафе располагала знакомиться. И на свидания меня приглашали, и я даже изредка ходила… но с серьезными отношениями как-то не складывалось. Когда наступало время делать следующий шаг и как-то сближаться, я, наоборот, закрывалась, и отношения сходили на нет.

Через пару-тройку лет я уже привыкла быть одной. Наверное, уже и не задумывалась о какой-то сказочной романтике, ведь давно перестала быть наивной девочкой. Никакого принца на белом коне не ждала и, как мне казалось, не боялась одиночества.

Да мне и нравился мой образ жизни, я не хотела его менять. Мне было по кайфу находиться в самом эпицентре красоты, жить для себя, ловить восхищенные взгляды, бывать в прекрасных местах, ни о чем и ни о ком не переживать. Я не искала спутника жизни, не собиралась бежать и строить семью во что бы то ни стало, жертвуя всем остальным. А тут еще и ковид грянул.

И кто знает, возможно, Екатерина так бы и осталась одна, если бы в ее жизни не появился Юджин.

Новый уровень заботы

– Сколько же ужасов принес этот коронавирус! Он и сейчас-то никуда не исчез, но он сегодня хотя бы понятнее, появляются разные вакцины, с ним борются. А тогда, весной 20го года, была просто паника – у многих, и у меня в том числе. Я ужасно боялась – и заразиться, и неизвестности, и даже просто выходить из дома. Хотелось укрыться с головой одеялом и проспать до тех пор, пока этот кошмар не кончится.

И, знаете, наверное, тогда я поняла, что я-то в США одна. Нет, на самом деле, даже несмотря на то, что стала своей – здесь-то у меня никого из родных и близких не было. Подружки, даже самые распрекрасные – немного не то, и пусть они не обижаются, если это прочитают. Я четко понимала, что ни одной из них я не близка настолько, чтобы она, если что, не отходила от меня в больнице, несмотря на опеку врачей. Да и я ни для одной из них этого бы не сделала, не буду врать.

А как ковид ударил по бизнесу! Это, конечно, не так страшно, как его вред для здоровья, но тоже печально. Во многих сферах наступил настоящий кризис, в том числе и у меня. Пару месяцев никаких клиенток вообще не было, потому что было запрещено куда-либо выходить, да никто и не хотел – все сидели по домам. После окончания локдауна стало чуть получше, но все равно плохо, ведь люди все равно не горели желанием ходить в гости, устраивать свадьбы или другие праздники – все еще боялись. Да и я тоже боялась. Ну и сам макияж стал не таким актуальным, ведь даже те модницы, которые раньше даже в магазин без мейкапа не выбирались, теперь ходили в масках.

– Представляю, как Вам было сложно… но, знаете, в кризис многие открыли для себя новые возможности, как-то адаптировались…

– Да я еле сводила концы с концами. Те деньги, которые я откладывала, потихоньку таяли. В попытках заработать я даже открыла свой блог и завела канал на YouTube, где начала давать косметологические советы, рассказывать всякие полезные вещи. И, в принципе, что-то получалось – своим клиенткам я ссылки дала, они подписывались, комментировали – но как же медленно все это развивалось.

Хотя дело даже не в том, что доходы упали – с деньгами были проблемы у всех, но я хоть как-то выживала. Главное, что пропал тот образ жизни, который мне так нравился. Никаких праздников, вечеринок и мероприятий, никакой красоты, веселья и счастливых улыбок вокруг. Не было того позитива, в котором я купалась, тех эмоций, которыми заряжалась, и это напрягало, вместе с ковидными страхами.

С другой стороны… Знаете, Татьяна, наверное, карма все-таки есть. Потому что именно в период пандемии я познакомилась с Юджином. И это все изменило.

– Влюбились?

– Да, причем очень быстро и очень сильно. Не с первого взгляда, но все равно… Мы с Юджином одновременно привезли машины в дилерскую, на проверку – я никогда не знакомилась вот так, на бегу, при выполнении бытовых дел. Никогда, но не в этот раз.

Юджин как-то сразу расположил меня к себе: своим спокойствием, вежливостью, внимательностью. Когда мы парковались, я чуть не задела его – и никакого скандала. Приятно улыбнулся в ответ на мои извинения и сказал, что ничего, бывает, а потом еще и вперед к сотрудникам пропустил.

А потом мы вместе пили кофе, пока ждали, пока нам посмотрят машины, и разговорились – очень мило поболтали о всяких мелочах. Желание продолжить знакомство, встретиться еще раз, показалось максимально естественным. Поэтому я без уговариваний и ложной скромности согласилась, когда Юджин предложил мне сходить с ним на свидание.

Конечно, с выбором места для свидания возникли проблемки – опять из-за этого коронавируса. Парочка идей сорвалась из-за карантинных ограничений, и в результате наше первое свидание прошло в парке. И прошло просто замечательно! Мне было совершенно не важно, где мы находимся – главное, что вместе с Юджином.

Да, он был совершенно не похож на тех мужчин, с которыми я встречалась раньше. Спокойный, открытый, уверенный в себе и, подчеркну, скромный. Ну никаких, как говорится, понтов, зато сила как-то сразу чувствовалась.

– Очень часто такая уверенность объясняется тем, что мужчина уже не юноша, что он уже достаточно мудр и финансово обеспечен…

– Ну да, Юджин достаточно твердо стоял на ногах: работал менеджером в логистической компании. Только при чем тут это? Для меня не играло роли его финансовое положение, я была очарована им как человеком.

Те, кто лип ко мне раньше, могли заваливать комплиментами, но потом всегда оказывалось, что им что-то нужно. И еще хорошо, если этим чем-то был только секс. Хуже, когда мужчина решал, что теперь я должна резко поменять свою жизнь, раз мы начали встречаться – бросить косметологию и вечеринки, стать домохозяйкой и ждать его дома с работы чуть ли не с тапочками в зубах. Поэтому я уже настороженно относилась к тем, кто слишком богат на красивые слова – сразу начинала подозревать, что так они пытаются втереться в доверие.

Здесь же, с Юджином, я ничего такого не чувствовала – как-то сразу верила и видела, что он со мной честен и открыт. Кстати, именно он, уже на первых встречах, стал поднимать серьезные темы. Ничего от меня не требуя, нет – я о другом. Например, он сразу же и честно рассказал, что вдовец, что у него есть дочка, которой 14 лет, и которую он просто обожает.

Может, этим меня Юджин и подкупил – своей открытостью, добротой, вниманием – не показушным, а настоящим. Он не пускал пыль в глаза, чтобы завоевать меня и добавить еще один пунктик в список своих побед, я ему действительно нравилась. И я втрескалась в него по уши.

– Юджин, наконец-то, оказался «Вашим» мужчиной?

– Да, так, как в него, я даже в школе в мальчишек не влюблялась. Да никогда и ни в кого! Влюбилась настолько сильно, что чувствовала себя маленькой девочкой, что забыла о коронавирусе, о проблемах с деньгами, о работе – да вообще обо всем. Настолько сильно, что первое время с ужасом задумывалась о том, что же я буду делать, если со временем вдруг остыну, если Юджин меня разлюбит.

Но шло время, и ничего подобного не происходило – наоборот, наши чувства только крепли. Мы каждый день убеждались, что подходим друг другу и через восемь месяцев когда Юджин предложил нам съехаться и жить вместе, я сразу же ответила, что согласна, буквально ни секунды не задумываясь.

Влюбленные не учли одного важного момента. Оказалось, что Тина, дочь Юджина, была категорически против подобного сближения. Ей не нравилась Екатерина, она не хотела жить вместе и не делала никаких попыток сближения.

Забота о других? Это ужасно

– У нас с Тиной ну совсем не клеилось. Решив съехаться, мы с Юджином были настроены максимально серьезно. Мы оба понимали, что это ответственный шаг, а я еще и понимала, что должна стать Тине матерью. И думала, что готова к этому. Я ведь и Юджина любила и знала, насколько для него важно, чтобы его любимые девочки поладили между собой.

И детей тоже хотела, правда, до знакомства с Юджином если и задумывалась о детях, то о своих, но и удочерить ребенка любимого человека – это ведь тоже замечательно.

Ну и пообщаться с одним из важнейших людей в жизни любимого мне тоже очень хотелось. Было любопытно что я смогу дать Тине, что она мне, какой мамой я буду, насколько у нас с ней совпадают интересы, чем мы займемся. За несколько дней от согласия съехаться до переезда я обдумала целую кучу вещей.

В общем, я была максимально открыта для Тины, настроена самым дружелюбным образом и ну просто очень хотела ей понравиться. Но первое, что я услышала, когда зашла в дом, было: «Папа, а зачем она приехала? Я же сказала, что жить с нею не буду!» И Тина захлопнула дверь в свою спальню.

– Неприятная ситуация. А как на это отреагировал Юджин?

– Да уж… а что Юджин? Я, конечно, была просто в шоке, но и он тоже удивился. Сказал мне, что они с ней обсудили этот вопрос и он уговорил Тину жить вместе. А потом подошел к двери и стал просить дочку выйти и поговорить «нормально».

В результате, после пары часов уговоров, просьб, обещаний, подкупов и даже угроз лишить карманных денег и оставить под домашним арестом, Типа все-таки вышла, но нормально общаться так и не стала. На мое: «Привет» она буркнула что-то, и на этом мы пошли есть.

Праздничного ужина, конечно, не получилось, несмотря на все попытки Юджина. Он, бедняжка, старался завести непринужденный разговор, перепробовал с десяток тем, я, как могла, ему подыгрывала, но Тина упорно отмалчивалась или отвечала как-нибудь односложно. На этом наш разговор и заглох.

Уже встав из-за стола и направляясь в свою спальню, Тина на ходу бросила: «И спать вместе я вам не дам!» – и шмыгнула в свою комнату. Юджин вроде бы возмущенно сказал ей вдогонку: «Да что ты себе позволяешь?! Это не твое дело!», – но сам выглядел довольно смущенно. В ту ночь он спал в своей постели, а я – в комнате для гостей, хотя и приготовила для такого случая шикарное кружевное белье. Обидно было – до слез.

– Если бы мы были знакомы тогда, я бы пожелала Вам терпения. Знаю, в подобных случаях без него никуда. Нужно потратить огромное количество сил, чтобы войти в семью, чтобы стать близким человеком для ребенка, особенно если это подросток.

– Да, но чтобы это оказалось настолько сложно! Я не думала, что будет так трудно. Конечно, я понимала, что насильно мила не буду, что если сразу не понравилась Тине, то мне придется сделать очень многое, чтобы расположить ее к себе, а для этого понадобится терпение.

Но я была не готова к тому, что Тина не то что вообще не будет идти на контакт, а прямо объявит мне холодную войну. По-другому это не назвать. Шли недели, а она держалась со мной все так же холодно и отстраненно, как в день знакомства – как с человеком, в общении с которым просто нужно проявлять вежливость, но на деле не очень-то и хочется. И это что бы я ни делала!

Ну и как я могла на это реагировать? Естественно, не обострять конфликт и не нервничать. Хотя чем дальше, тем сложнее было сохранять спокойствие и терпение. Но что бы дали негативные эмоции? Ничего хорошего, в этом я скоро убедилась.

Однажды я увидела, как Тина плачет в своей спальне, глядя на фото матери. Это получилось совершенно случайно: я проходила мимо, услышала, как Тина сдавленно всхлипывает. Дверь была приоткрыта, я хотела как-то ее утешить, ну и заглянула. Еще не успела ничего сказать, как она обернулась, увидела меня, решила, что я за ней подсматриваю, и устроила настоящую истерику по этому поводу.

Юджин, как мог, пытался ее успокоить, но Тина все никак не хотела успокаиваться. Наговорила мне кучу неприятных вещей: и что я хочу поссорить ее с отцом, и что хочу заставить Юджина забыть Сэнди, ее мать. Понятно, что я делала скидку на ее нервы и не воспринимала ее слова всерьез – тем более что знала, что это не так – но слышать такие обвинения все равно было очень обидно.

А потом я увидела фото Сэнди, и отношение Тины стало более понятным.

– В смысле?

– Оказалось, что мы с Сэнди очень похожи внешне: почти те же черты лица, фигура, прическа. И я поняла, почему Тина так нервничает, почему видит во мне какую-то замену умершей матери. И поняла, что ей больно – что я всем своим видом напоминаю ей о Сэнди, но я же другой человек, и Тина от этого только острее осознает, что ее матери больше нет.

И в этот же вечер, после того, как успокоилась Тина, у нас произошел первый серьезный скандал с Юджином. Сейчас я даже его жалею. Бедный Юджин, ему ведь за один вечер пришлось успокаивать двух разъяренных женщин. Но тогда я просто превратилась в монстра и потребовала от Юджина ответа – неужели он видит во мне замену Сэнди, а не новую любовь?! Неужели я – отражение его бывшей жены, а не совершенно другая женщина и личность?!

Конечно, Юджин отвечал, что выбрал меня потому, что полюбил, а не потому, что мы с Сэнди похожи, что он до этого момента вообще не задумывался о нашей похожести. Что он всегда будет помнить Сэнди и любить ее, но по-другому, а сейчас он любит меня, и это два совсем разных вида любви.

И мне стало даже как-то неловко, я почувствовала себя очень вредной и капризной женщиной. Мы помирились, но какая-то тень недосказанности между нами тогда пролегла.

Забота о других? Это прекрасно

Та ссора оказалась неким поворотным моментом в отношениях пары. После нее скандалы в доме Юджина участились – настолько, что Екатерина уже задумывалась, а стоит ли называть этот дом своим. Масла в огонь подливала и Тина.

– Со временем мне становилось все менее комфортно в отношениях с Юджином. Прошло уже два месяца, когда мы жили вместе, и это были два месяца почти что кошмаров. Потому что мы с Тиной не только не сблизились, а даже наоборот – чуть ли не враждовали, причем из-за нее.

Скандал в доме мог начаться в любой день, да даже в любой момент. Опять же, из-за Тины. Она провоцировала, устраивала сцены, истерики, разводила драму, а стоило мне чуть-чуть что-то возразить – и начиналась ссора.

Например, она могла специально включить музыку очень громко, прямо на весь дом, чтобы мешать мне заниматься самообучением или какими-то другими делами, а когда я просила ее сделать тише, никак не реагировала. Я шла к ней, просила, требовала, орала в ответ, стараясь перекричать музыку, и начиналось выяснение отношений.

И так – по сотне других причин. Естественно, все свои претензии я Тине высказать не могла, я высказывала их Юджину, а он далеко не всегда со мной соглашался. Да, где-то он воспитывал Тину, ограничивал ее, пытался что-то запрещать, но она не особо слушалась. Но где-то он и закрывал глаза на ее причуды, объясняя мне, что у нее переходный возраст, сложный период, что она до сих пор переживает смерть матери, хотя Сэнди умерла уже более пяти лет назад. Я все понимала, ведь отлично помнила, какой может быть девочка в подростковом возрасте, какие страсти бушуют в душе. Но просто не могла со всем согласиться, ведь видела, что Тина треплет мне нервы еще и специально. Бывало, что возражала, Юджину он возмущался в ответ – и мы ссорились еще и по этому поводу.

– В такой ситуации очень легко оказаться той, на которую посыплются все шишки.

– Да, Вы правы. Да и ссоры и споры все равно никакой радости не приносят, даже когда ты в них вроде как побеждаешь. А когда у Тины появился парень, все стало еще хуже.

С одной стороны, ей было уже почти 15, уже понятно, что и она на мальчиков засматривается, и они на нее. С другой стороны, надо было видеть этого парня. Вот он как раз из той категории, которых я терпеть не могу – сам еще школьник, а мозги девчонке уже пудрит. И я прекрасно, по своему опыту, знала, что все, что он может сделать – это разбить Тине сердце, причинить ей боль. А я, несмотря на все ее подлянки и мотание нервов, не хотела, чтобы Тине было больно.

Юджин, понятное дело, был не в теме. То есть ему этот Дин тоже не особо нравился, но он просто не понимал, чем этот мальчик опасен. Как всякий отец, Юджин не хотел, чтобы его дочка начинала с кем-то встречаться в таком возрасте, но не знал, как поговорить с Тиной на эту тему.

А я сдуру решила поговорить. И нарвалась на очередной скандал, и услышала классическое: «Ты мне не мать! И не смей мне указывать!» … А мы до этого чуть ли не каждый день по мелочи ссорились, то с нею, то с Юджином… Тут уже у меня в голове что-то щелкнуло и я подумала: «Да сколько я буду терпеть?! Да как вообще можно жить в доме, с теми, кто должны быть твоими близкими людьми, и быть в этом доме чужой?!»

Не выдержала в общем, и наорала на Тину в ответ. Юджина дома не было, поэтому мы могли себе позволить выплеснуть все, что накопилось – при нем, наверное, сдерживались бы.

И закончился наш скандал тоже очень эффектно. Я кричу что-то вроде: «Ноги моей больше в этом доме не будет!» и спускаюсь по лестнице, Тина орет в ответ что-то типа: «Ну наконец-то!» и швыряет на пол второго этажа вазу. А я-то уже на первом. Осколки этой вазы разлетаются и один глубоко впивается мне в ногу.

– Ужас какой… а дальше?

– Кровищи – море. Едем в ближайший госпиталь, кое-как остановив кровь, там делают перевязку. К тому времени с работы прилетает перепуганный Юджин, расспрашивает, что случилось. Я на ходу придумываю историю о том, что поливала цветы и протирала пыль, поставила вазу на перила лестницы в процессе, у меня зазвонил мобильник, который лежал на столике на первом этаже, я обо всем забыла и понеслась отвечать на звонок. А когда бежала, ваза свалилась, разбилась и вот он, результат. Не знаю, как врачи, но Юджин мне поверил.

– Почему же Вы не сказали правду? Хотя я, кажется, догадываюсь…

– Когда прошел шок, я посмотрела на Тину. И вижу, она сидит ни жива, ни мертва – напугана еще больше моего. И я подумала о том, какие проблемы у нее могут быть из-за этого случая. Ну ладно еще Юджин, ну как он ее накажет? Ну поругает, под домашним арестом оставит – это, скорее всего, ей только на пользу бы пошло. А вот не будет ли у Тины проблем с законом, когда медики услышат, что произошло? Я не знала, и поэтому решила ничего не говорить.

Когда стали собираться домой. Юджин сел за руль, я постаралась поудобнее расположиться на заднем сидении, а Тина неожиданно села со мной рядом. Пока мы ехали, она не произнесла ни одного слова, но прежде чем выходить из машины, быстро шепнула: «Спасибо».

И это был еще один переломный момент, после которого все поменялось и, наконец-то, в лучшую сторону. Наверное, Тина увидела, что я не такая плохая, как ей казалось, что я не желаю ей ничего плохого, и по-своему зауважала меня, стала более спокойной и открытой. Теперь, когда она видит, что я ценю не только свои отношения с Юджином, но и ее отношения с отцом, она уже не вставляет мне палки в колеса. Да, она еще не полюбила меня, но мы над этим работаем, мы обе. И, по-моему, у нас получается.

Всю свою заботу я сейчас направила не столько на Юджина даже, сколько на Тину. Хотя люблю его не меньше, это понятно. И с удивлением поняла, что забота о других – это прекрасно, особенно после стольких проблем, ссор и случаев. И я верю, что мы совсем скоро построим счастливую семью, и всем хочу пожелать того же – счастья и взаимопонимания.