Слушайте наше радио!
Сеть
RussianTown
Перейти
в контакты
Карта
сайта
Портал русскоговорящей
Атланты
Читайте статьи различной тематики
на нашем сайте
Портал русскоговорящей
Атланты
Читайте статьи различной тематики
на нашем сайте
Главная О нас Публикации Знакомства Юмор Партнеры Контакты
Меню

Проститутки на службе у КГБ

russiantown.com
Проститутки на службе у КГБ

Любопытство – вот основной движущий фактор налаживания старых связей. Я – не исключение. Конечно, когда я на «одноклассниках» нашла Татьяну, я сразу захотела с ней встретиться.

На самом деле, все, я полагаю, понимают, что главная героиня статьи с таким громким названием, попросила использовать другое имя. Я согласилась без возражений. Впрочем, чуть позже у меня сложилось такое впечатление, что даже её собственное имя в газете вряд ли сможет ей навредить. Эта женщина – непотопляема. Видимо, потому что как-то однажды сама себе это сказала и твёрдо в это поверила.

Итак, история. Или, если позволите, стенография беседы. Безусловно, как человек, имеющий честь относить себя к журналистской братии, я взяла на себя смелость местами подправить слог Татьяны, который оказался не столь безупречен, как её внешность.

Я подъехала к дому. Конечно, меня ждали. Конечно, с улыбкой на лице. И, конечно, она была всё так же вопиюще молода!

А ведь она – моя ровесница! – возмущённо подумала я.

Однако возмущение быстро улеглось. Его место заняло, как вы уже догадались, любопытство. Серой мышкой, разве что без хвоста, я шмыгнула в гостиную под вежливым взглядом хозяйки.

С первого шага мой уже оскорблённый взор определил идеальную обстановку, которая часто только снится хозяйкам. И мебель – туда же! Всё здесь, чуть улыбаясь, кивало головой – да, да, дорого и безупречно!

Хозяйка же… Да что уж тут! Выглядела она так, словно виделись мы с ней в последний раз не 20 лет назад, перед моим отъездом в Штаты, а вчера. Только со вчерашнего дня я стала старше на обозначенные 20 лет, а вот Татьяну чаша сия миновала!

Сказать, что мы были подругами, как-то неловко. Не знаю, мог ли кто-нибудь вообще так сказать о Татьяне. Приятельница, знакомая, компанейская и слегка отстранённая, Татьяна всегда была в поле зрения. Мы были молоды. Мы любили гулять. Мы часто пересекались в Москве. Вот, в принципе, и всё, что я могла бы сказать о ней до сегодняшней встречи.

Она – как тогда, так и сейчас - производила впечатление человека, получившего прекрасное образование. Хотя я, к примеру, сейчас затрудняюсь вспомнить, а где именно она училась. Она владела 4 языками, причём, свободно. И, конечно же, она умела играть на фортепиано – в строгом соответствии с тем образом, который мы так часто сами себе придумываем, а потом старательно воплощаем в реальность.

И ещё. Я никогда не видела Татьяну пьяной. Точнее, Татьяна просто не пьянела.

Что делают молодые люди на тусовках? Говорят, танцуют, флиртуют и – пьют! В неограниченных количествах и всё, что горит. После каждой вечеринки кто-то из нас на неделю пропадал, потому что было стыдно так напиться, так вести себя! блин! это ж надо было так голову потерять?!

Татьяна же - всегда свежая, спокойная, с лёгкой улыбкой на красивых губах. Феномен!

Мужчины реагировали на неё неизменно одинаково: каждый принимал стойку гончей, почуявшей стоящую добычу. Каждому хотелось победить. Не могу сказать, что у кого-то (хотя бы у кого-то!) это получилось. То есть, и личная жизнь Татьяны была загадкой для всех нас.

И, потому единственный вопрос, который гнал меня на встречу с ней, был очень прост: так за кого же вышла замуж королева? Уж не за короля ли? Но короли не живут в загородных домах.

Впрочем, может, он внешне красив, как ….

Да никак! Когда Татьяна показала мне фотографию мужа, я не смогла сдержать возглас разочарования. Наградой за что мне стала ее улыбка. Пожалуй, единственная искренняя эмоция за всё время нашей беседы.

Муж Татьяны на фотографии (самого его дома не было) так же, как и загородный дом, ничем не отличался от сотни-другой американских мужчин, при взгляде на которых можно легко разложить по полочкам десятка два их привычек, предпочтений и недостатков. А потом узнать у подруги, которая знает всё, что твоё мнение было правильным.

Нет, я не собираюсь клеймить кого-то позором или, ещё хуже, осуждать. Просто есть такое ёмкое выражение «не пара». Муж Татьяны был из другой оперы. Этот мужчина не то что удержать её внимание, он привлечь её внимания к себе не смог бы!

Согласитесь, обыкновенный мужчина и необыкновенная женщина – это довольно редкий тандем партнёров по жизни.

Мой безмолвный вопрос был, очевидно, весьма выразительным.

Татьяна посмотрела на меня, чуть улыбнулась и сказала:

- It’s OK. Я знаю, что ты сейчас думаешь. И ты права. Он - «пирожок ни с чем», как мы когда-то говорили.

- А-а…. – начала я было, но сразу поняла, что аффектация, типа подчёркнуто восхищённых взглядов с головы до ног или возмущение с большой долей непонимания, здесь излишне. И я спокойно спросила:

- Тогда почему?

- Потому, что я не строю иллюзий относительно мужчин, - она усмехнулась. – И никогда их не строила. Все мужчины, которые производят впечатление незаурядных, ярких, особенных, на самом деле просто хорошие актёры. Я выбрала человека, который не играет, потому что знает, кто он. И знает, что все об этом знают. Отсутствие игры, притворства – это тоже, знаешь, незаурядность. – Татьяна снова усмехнулась, но затем словно споткнулась о свою иронию. – Я, знаешь, устала от представлений...

Я поняла, что она будет не просто говорить – она будет выговариваться. Видимо, слишком долго и слишком много она держала в себе, если решила, что я – самая подходящая кандидатура. Впрочем, она знала мою специальность. И вполне могла спланировать этот разговор. Я попыталась сдержать усмешку: в этом вся она, московская Татьяна!

Но выслушать хотелось. И не только потому, что я чувствовала, предощущала, что материал получится ещё тот! Просто, знаете, как-то так, по-женски (чуть не написала по-бабьи!) захотелось чьих-то тайн.

Кофе сменило вино, а день сменил вечер. Я сидела в американском доме своей московской подруги и слушала, и старалась поверить, и понимала, что уже верю – с первого слова верю.

В далекие времена, когда перестройка ещё не обозначилась отрицательным резус-фактором на безоблачном горизонте великого и могучего СССР, в славной своими методами работы конторе под названием КГБ находился в распоряжении, конечно, помимо погранвойск, группы «Альфа» и других спецподразделений, некий элитный отряд.

Бойцами этого отряда были «девочки» и «мальчики». Такое ласковое уличное обозначение было у жрецов и жриц коммерческой любви. Работоспособность бойцов была интенсивной: ведь они не только получали зарплату в конторе, но и так называемый «парнас» от клиентов - деньги, подарки, мелкие драгоценные камушки в оправе из не менее драгоценных металлов.

«Мальчики» и «девочки» несли службу одним, известным им способом. Иностранец, попавший под внимание контрразведчиков, автоматически превращался в объект. А где же, как не в постели, «объект» становиться наиболее уязвимым?!

На каждого иностранца заводилось досье. И к каждому иностранцу прикреплялся боец «элитного отряда». Естественно, соответственно сексуальной ориентации подопечного. Задачей бойца являлось обольщение и продолжительные личные контакты, во время которых боец обязан был выудить все имеющиеся секреты, которыми обладал иностранец.

Попасть в такой отряд могли не только профессиональные проститутки, но и… студентки-отличницы-комсомолки, красавицы и красавцы.

По американским данным, КГБ вербовал от 10 до 13 тысяч девушек и молодых женщин в год. Помимо отличных физических данных и успехов в учебе, от девушек требовалось умение быстро реагировать на неожиданную ситуацию, проявлять хладнокровие в условиях опасности и, конечно, держать язык за зубами.

Надо ли говорить, что Татьяна обладала всеми вышеперечисленными качествами? Конечно, она прошла отбор и стала спецагентом КГБ.

- Они хорошо платили. – Опять усмешка, тонкая и какая-то самоироничная. - По тем временам. К тому же в этом было что-то от азартной игры. Ну, а главное, я была тогда очень молода, и мне хотелось чего-то необыкновенного.

- А ты могла отказаться? -Я не могла не задать этот вопрос.

- Наверное... Впрочем, я не знаю. Может быть, если бы я отказалась, то вскоре бы со мной произошел один из «обычных» несчастных случаев. Время было странное...

После отбора Татьяна прошла стажировку и тренировку в специальном центре подготовки КГБ.

А вот это было уже интересно! Но Татьяна меня разочаровала.

- Никаким камасутрам там нас не обучали. Вообще никакой практики не было. Наверное, там, наверху, считали, что в этом плане бойцы обучены на «отлично». Было занудное изучение правил, и рекомендаций, и всевозможных предостережений - что можно и что нельзя делать.

- И чего же нельзя было делать спецагенту? не удержалась я от иронии, которую

Татьяна, к слову сказать, даже не заметила.

- Нельзя было терять голову, пьянеть, беременеть, влюбляться, выходить замуж за иностранца, скрывать полученные деньги, подарки и сведения. Обязательным условием было использование презервативов. А регулярные медицинские обследования были железобетонным правилом.

- Ну а работа.., - она пожала плечами, закурила, выпустила дым. – Английский язык я и так уже хорошо знала, по-французски могла читать, а немецкий пришлось на всякий случай выучить уже по ходу работы.

- Не могу представить себе твой первый … - тут я запнулась.

- Рабочий день? – прищурилась Татьяна. – Не самый страшный, кстати, был день. Мне показали клиента. С задачей я справилась. Потом я узнала, что это была подстава. Проверка. Но, в принципе, иначе и быть не могло.

- Так кто тебе платил за работу?

- Органы. Я очень часто с клиентов деньги не брала...

- Как это по-советски, - не удержалась я. Но на лице Татьяны не промелькнуло никаких эмоций.

- Мне хорошо платили и так, - и Татьяна потянулась за кусочком бисквита. – Но легче было работать, когда клиент думал, что имеет дело с настоящей проституткой.

- Извини, а ты была «не настоящей»? В чем тогда разница?

- Да, в общем, ни в чем, - равнодушно ответила Татьяна. – Моим сутенёром была контора. – она улыбнулась. - Это позже, когда голливудские фильмы стала смотреть, я оценила КГБ. Руки не распускали! И когда я работала без оплаты, деньги мне платили из своего фонда.

- Ну и сколько ты душ погубила и секретов выведала?

- Пусть это останется моим секретом. Хотя это все уже в прошлом, все же я давала подписку о неразглашении. А потом, я считала это компенсацией.

- За что? – я просто ушам своим не поверила!

- За полное разочарование в мужчинах, в частности, и в человечестве в целом. – провозгласила Татьяна и засмеялась. Потом прищурилась, чуть нагнулась ко мне. – Вот ты знаешь, в кого превращается холёный дипломат, когда закрывается дверь номера?

Я энергично помотала головой.

И Татьяна рассказала мне о том, что происходило за закрытыми дверями.

Конечно, многое она услышала от своих братьев и сестёр «по оружию», с чем-то сталкивалась сама, но общее ощущение нереальности происходящего, в которое я незамедлительно погрузилась, не покидало меня до самого конца разговора.

Мы так воспитаны, что раз представленная нам маска, может работать десятилетиями: мы привыкли верить на слово. Поэтому, когда Татьяна рассказывала о сексуальных причудах иностранных дипломатов и бизнесменов, я боролась с желанием ущипнуть себя за руку.

Но, с другой стороны, какой ей был смысл врать? Для чего нужно было меня звать сюда и делиться этими полугосударственными тайнами?!

Нет. Здесь никакой другой причины, кроме желания хоть кому-то это рассказать, не было.

Один мальчик элитного отряда работал раз в месяц. Он был постоянной игрушкой объекта, который приезжал ровно на три дня раз в месяц. От визита до визита мальчик лежал пластом. Потому что объект обожал игру в злого, но справедливого папу-полицейского, который приходит домой с работы и тут же принимается наказывать своего «сына» за несуществующие провинности. И орудием наказания, как уже многие догадались, была полицейская дубинка. Проблема объекта была в том, что мальчиков он любил до одури, но, к сожалению, нервная работа и прочие прелести жизни привели его к полной импотенции. Вот он и вымещал кипящие в нём страсти и дикую злобу таким оригинальным способом.

Через полгода мальчик из отряда ушёл. Точнее, сказала Татьяна, его просто больше никто не видел ни на планёрках, ни на «точках» (в гостиницах).

- Ужас какой! – выдохнула я.

- Это? Нет, дорогая, ужас – это когда тебя дважды за сутки зашивают, чтобы дипломат, переодевшийся в лесоруба или ещё какого-нибудь особо брутального типа, дважды мог лишить тебя девственности. Ужас – это когда ты стоишь перед старым как СССР папиком, который избивает тебя плеткой.

- Не понимаю. А что, какая-то охрана не предусматривалась?!

- Охрана?! – на секунду показалось, что Татьяна сейчас зальётся смехом – искренним, звонким. – Да нас же, в принципе, не существовало – по бумагам. Всё, что мы приносили с собой, это были мы сами. Всё, что мы уносили, это информация. И она принадлежала конторе.

Иногда даже было забавно. Один мой клиент – образованный, культурный шведский бизнесмен – очень любил роликовые коньки.

- В каком смысле?

- В буквальном. Он в номере раздевался догола, надевал ролики и просил его покатать.

- Постой-постой. – у меня голова пошла кругом. Как покатать?

- Просто. Как на санках.

Я смотрела ей в глаза и видела только спокойствие. Видимо, прошлое даже с точки зрения забавности (хотя какая уж тут забавность?!) мало волновало Татьяну.

- Только вместо верёвочки я бралась за его мужское достоинство и минут тридцать возила за собой по номеру – туда-сюда, пока мужичок не завершал катание возгласами, символизирующими бурный оргазм.

Я, смею заметить, - журналист. Я, смею заметить, видела и немало. Я знаю жизнь не по книгам, а по тем фактам, с которыми я в силу профессии сталкиваюсь. Но ровный тон Татьяны, её полная эмоциональная нейтральность всё же шла вразрез с тем, что она рассказывала.

- Одна дама, очень влиятельная синьора в сфере добычи драгоценных камней, любила, когда я читала ей вслух газеты – не важно, за какое число, не важно, какое издание, главное – чтоб на русском. Сама же она в это время занималась собой. То есть, понимаешь, я даже не могу с уверенностью сказать, что она хотя бы раз посмотрела на меня. Я входила в комнату, садилась на стул, разворачивала газету и – ушёл! – всю передовицу хорошо поставленным голосом, соблюдая знаки препинания!

- А в чём, извини, в чём удовольствие? – я покраснела до кончиков волос.

Татьяна безразлично пожала плечами, затушила сигарету в пепельнице, налила себе ещё вина в бокал.

- Ну, какая разница? Она была самым крепким объектом. Я от неё не получила никакой информации.

- Слушай! – меня осенило. – А то, что вы работали на… - я запнулась. – на контору, об этом же никто не знал.

Татьяна кивнула.

- А как же здоровая конкуренция? - я попыталась усмехнуться, как Татьяна. – Ну, в смысле, те девушки, которые работали не на контору?

- Проститутки? – просто уточнила Татьяна. – Одну нашу как-то избили. Не знаю точно, сами девушки, или сутенёры, или простые дуболомы за пару копеек. Только на следующий день все как шёлковые ходили.

Татьяна широко, по-голливудски улыбнулась.

– Я же говорю, у нас был хороший «сутенёр», ответственный. – улыбка быстро исчезла с её лица. – И очень быстро реагировал на всё, что грозило сбоями в работе команды.

Татьяна тряхнула головой и в который раз усмехнулась.

– Знаешь, а ведь в большинстве случаев именно мы предлагали объектам ролевые игры. Это – самый быстрый способ получить желаемое. Строгая учительница и запуганный ученик, который не выучил урок. Или дальнобойщик и сбежавший из дома мальчишка. Всё это – антураж, который заставлял объект раскрыться, почувствовать себя живым, таким, каков он есть. Это психология: здесь, в номере, за надёжно закрытой дверью, можно! здесь я могу ползать на коленях по полу, здесь я могу напиться в хлам и обмочиться прямо в постель, здесь я – царь! Никому и в голову не приходило, что наши глаза, пустые и подкрашенные, как камеры слежения уже зафиксировали всё, что нужно.

- Мрак какой!

- А знаешь, бывало и забавно. Один француз предпочитал двух девочек на ночь брать. А в гостиницах обычно гораздо больше людей кормиться, чем это может показаться на первый взгляд. В общем, какие-то весёлые ребята сняли эти на камеру игрища и объяснили французу популярно, что если он не заплатит означенную сумму, снимки отправятся прямиком к его жене.

- Он заплатил?

- А то! Но только за то, чтобы они реально отправили эти фотки его жене! Он радовался как ребёнок! Говорил, что жена наконец-то вынуждена будет признать тот факт, что он в постели может не кое-что, а огого! Говорил, что она не верила ему, что его мнимая импотенция - это лишь недостаток ее же сексуальности, желания жены ухаживать за собой, отсутствие в ее жизни каких-либо спортивных тренировок. Короче, долго он перечислял недостатки своей супруги. Но, в конечном итоге, он даже поблагодарил шантажистов.

- Скажи, и что, ни разу не попался нормальный мужик?

- Сначала ты скажи, что ты подразумеваешь под нормальным мужиком?

- Ну, не знаю. Горячий, с фантазией. – и тут же поправила себя. – В пределах разумного, конечно.

- В том-то и дело, что пределов разумного не наблюдалось. Он покупает себе игрушку на ночь, и он же должен думать о разумном, добром, вечном?! Подруга! Не смеши!

- Ладно. – Я чувствовала, что уже по горло сыта сексуальными сказками и выкладками из учебника психологии первого курса. - А потом? Как ты вышла замуж? Как переехала сюда?

Татьяна внимательно посмотрела на меня. Я поёжилась. Конечно, она поняла, что я больше не хочу про «это». Но осуждать меня, похоже, не стала.

- Развал Советского Союза поставил на конторе жирную точку. Все секреты были раскрыты. Шпиономания поутихла. Бюджет был урезан. А я уже настолько привыкла зарабатывать большие деньги, что работа в офисе секретарём-референтом или переводчицей дома меня по вполне понятным причинам не привлекала. К тому же мне уже было не 20 лет. Я решила, что пора найти постоянного мужчину, иностранца, и «выйти на пенсию».

- Почему именно иностранца?

- Русские, на мой взгляд, слишком эмоциональные. А где эмоции, там проблемы. С иностранцами легче. И тогда я начала свою «свадебную кампанию», которая закончилась удачно – по моим меркам.

- Вот о «кампании» подробнее, пожалуйста.

- Я разослала свои фотографии по различным брачным агентствам и стала получать кипы писем от претендентов. Внешность меня не интересовала, поэтому я отбирала их сугубо практически. Я очень неплохо знала западные стандарты, и поэтому мне легко было отсевать непригодных даже по первым письмам.

Татьяна закурила очередную сигарету.

- Я не искала богатых. Я искала стабильных: хорошая работа, значит, стабильный заработок, страховка, бенефиты и, в дальнейшем, пенсия. А владельцы собственных бизнесов, инвесторы и прочее, прочее, сразу отправлялись в мусорный ящик. Это все были люди либо рисковых профессий, либо обманщики. Я уж не говорю о мужчинах творческих профессий. - И Татьяна презрительно сморщила нос.

- А почему тебя не интересовала внешность?

- Знаешь пословицу «Ночью все кошки серые»? – здесь Татьяна даже не усмехнулась. – Я искала мужа, а не предмет искусства, которому нужно поклоняться, холить его и нежить. Все привлекательные мужчины требуют от женщин слишком многого. К тому же на них есть спрос. А это значит, что может найтись другая женщина, которая его уведет. Я начисто лишена ревности, но мне не хотелось разводов, дележа имущества.

Татьяна махнула рукой.

- На такого, как мой, мало кто будет претендовать. Поэтому я могу расслабиться.

- Ты говоришь, что твоя анкета имела успех. Неужели тебе никто из претендентов не понравился по-настоящему?

- Я же говорю – я не строю иллюзий. Женщины вообще живут иллюзиями, а мужчины их этим питают. Женщины думают, что есть какой-то такой идеальный мужчина, с которым они могут быть счастливы. И при этом он будет красив, высок, умен, образован, богат и прочее, прочее. Вот они его когда-нибудь встретят, и все тогда у них в жизни будет как в сказке. Все это – мыльный пузырь. Самообман.

- Да ладно! Ты мне про «все мужики - одинаковые» не говори! Есть хорошие! Есть лучшие, в конце концов!

- Подруга! – Татьяна только покачала головой. – А как насчёт повзрослеть? Разница есть в одежде, манере держать вилку и в размере счёта в банке. На этом все различия заканчиваются. Чуть копнуть, и всё - то же. Одна натура. Поэтому совершенно безразлично, кто с тобой храпит рядом в постели.

Я посмотрела на нее и подумала, что она совершенно искренне в это верит.

Для Татьяны, действительно, все мужчины были на одно лицо. Вряд ли бы она даже вспомнила кого-нибудь из своих бывших клиентов, если бы они снова встретились. Сколько их было в ее жизни – 100? 1000? Больше? Мне не хотелось даже спрашивать. Впрочем, я была уверена, что она сама этого не знала.

- А что ты вообще делаешь? Думаешь ли заводить детей?

- Боже меня сохрани! – в испуге перебила меня Татьяна. – Плодить проблемы? Нет уж! Мир и так уже переполнен. Да и что их ждет? Пустота...

Пустота? А ведь это не новость.

Когда-то я слышала притчу о том, что каждому любовнику мы отдаем кусочек своей души и никогда не получаем его обратно. Что бывает с теми, кто отдал 100, 1000 частей своей души случайным попутчикам? Что остается ему самому?

Татьяна проводила меня до машины и вернулась в дом.

Я так, наверное, и не узнаю, чего она ждала от нашей встречи.

Просто выговориться? Или не просто?....